Полный смирения поклон. Гадина, чтоб тебе век хвостом подвалы полировать.
– Это такая честь, ваше величество!
Никогда бы этой чести в глаза не видеть.
Она ощутила всей чешуей, как женщина напротив расслабилась, одарила презрительно-доброжелательной улыбкой. Протянула руку – ее следовало коснуться лбом, а хотелось укусить. Сказала что-то приличествующее случаю и проползла дальше, зорко глядя по сторонам.
Облегченный вздох за спиной, наверное, показался.
Разговаривать с даном Эрайшем не хотелось, он такого желания не проявлял тем более, не считая нужным что-то объяснять. Это не его проблемы – ее. И ее обида и боль, ее восприятие происходящего.
Кио должен был вернуться не так скоро, как хотелось, все зависело от темпов выздоровления. Передавать письма было запрещено.
Уже внизу, в городе, узнала, что ее отсутствие объяснили внеплановой практикой. Входя в свою комнату в домике общежития, почувствовала, что впервые за последнюю неделю ослабла какая-то струна, натянутая внутри до дрожи. Обняла шагнувшую навстречу осунувшуюся и бледную Лэи с кругами под глазами. И только расплакавшись, крепко обнимая сестру, почувствовала, что страшное ощущение боли и потери отступило.
Интерлюдия шестая
О новом преступлении и думах повелителя фэйри
Где слабый ненавидит – сильный уничтожает.
Александр Грин
Тихое полуденное время. Мертвый итор, когда под ярко сверкающим солнцем все предпочитают не появляться. Зимой одно из пяти светил этого мира могло быть довольно опасным. К счастью, лишь в небольшой промежуток времени с полудня до двух иторов. У иршасов облучение светила вызывало лишь отток магических сил и головокружение, но иногда лучше не рисковать.
Самое тихое время города. Самое спокойное. Никто не хотел рисковать своей шкурой, зная, что для многих других рас облучение может быть смертельным. Наследник зевнул, обнажая длинные хищные клыки, которые тут же прижались плотно к нёбу. Мало кто знал, насколько обманчиво такое вот показательно-ленивое поведение ал-шаэ.
Негромкое шипение, шуршание хвостов, лишенные мимики лица. И опаска, смешанная со страхом, – в чувствах. Все как обычно, все, как всегда. Ну разве что за вычетом тех умников, что умудрились приобрести подпольные ментальные щиты, экранирующие от считывания. Надо будет поручить это дело Иршарру, хотя Эрайш и будет снова недовольно шипеть. Нильяр медленно шевельнул хвостом и улыбнулся, не размыкая губ. Ближайшие придворные осторожно попятились в разные стороны, но, как ни странно, не от него. Просто подошли Илшиарден с Эрайшем. Приветственный наклон головы, кивок и улыбка – уже настоящая, глазами.