– Эранъяш… – Когти-пальцы тронули свалявшиеся окровавленные волосы – почти нежно, почти любя. По вечному лику, застывшему маской, было невозможно ничего прочитать. – Ты мало изменился, мой гордый сын, ты так и не смог понять моего поступка, ослепленный своей силой. И все же я дам тебе второй шанс. Слишком уж сильно за тебя просили те, кому ты стал дорог.
Зелень проросла сквозь камни, устилая пол плащом, скрывая кровь и раны на теле.
– Я дарую тебе право и долг стать главой ветви Хаоса. Тебе дано пятьдесят лет на то, чтобы найти и привести под свою руку своих сумасшедших сородичей и направлять их жажду крови и убийства так, чтобы не пострадали невинные. Если справишься – я верну тебе всю твою силу и зрение. Если нет – я вас уничтожу.
Рин сжала зубы, понимая, что больше не имеет права вмешиваться. Справедливый приговор, но все равно жестокий. Впрочем, у Зеленого короля иное мерило поступков.
– Ты меня понял? – негромкое вроде, не несущее в себе угрозы слово, но застывший мужчина вздрогнул, искривив в муке губы, кивнул поспешно, выталкивая из себя:
– Да, повелитель…
И затих, теряя сознание. Алая коса свилась змеей, сверкнули под лучом солнца стальные стрекозиные крылья владыки. Ис-Тайше наклонился, целуя раненого в лоб, и от его поцелуя разбегалась зелеными искрами магия древнего фэйри, оседая на истощенном теле.
Повелитель обернулся, хмуря тонкие брови. Мелькнули острые зубы.
– Мой долг закрыт перед тобой, змейка, но в помощи по-прежнему не откажу. Иди уже к своему принцу, я дал ему капельку силы, – сказал и истаял, будто и не было.
Мозг, все еще пребывая в ступоре, с трудом сознавал, что именно сейчас сказали. Рин обернулась машинально; склонясь над раненым, заученными движениями, превозмогая боль, наложила диагностическое заклинание. И только когда пришел отклик, говорящий о том, что мужчина отделался рассеченным виском и сильнейшим магическим опустошением, подняла на него глаза. Сердце замерло на миг, а в груди стало нестерпимо больно.
Чужая личина сползала клочьями, изредка чуть мерцая – у потерявшего сознание иршаса не было возможности ее больше поддерживать. Под маской ставшего уже привычным, строгого и требовательного, но всегда готового их поддержать преподавателя скрывалась совсем иная – бархатно-синяя, словно звездное небо, с серебряными прожилками, маска наследника. Даже потеряв сознание, ал-шаэ не обратился, только зашипел, скаля клыки, когда она коснулась его лба, убирая слипшиеся волосы.
Перед глазами все плыло. Риян дан Шасс на самом деле – ал шаэ Нильяр шэ Льяшэсс. Теперь становились понятными и частые отлучки, и беспрекословное повиновение отца и Мастеров академии. Тех, кто, видимо, знал. Но едва ли таких много. Она не имеет права рассказывать, придется придумать, что же говорить в ответ на многочисленные вопросы.