– Тебе не кажется, что ты торопишься, Ши? – Злое шипение. Всплеск силы – настолько невообразимый, что в какой-то момент ее сознание помутилось, впрочем, это прошло быстро.
Лежа, практически уткнувшись лицом в плотную темную ткань, было почти невозможно увидеть вошедшего. Впрочем, в этот момент ее довольно бережно повернули, позволяя посмотреть. Лучше бы не видела. В дверях стоял император.
Шаэ Шелларион замер в дверях, чуть приподнявшись на роскошном золотом хвосте. Потрясающий иршас – во всех смыслах этого слова. Нильяр очень походил на отца и статью и повадкой. Темные губы вошедшего зло скривились, блеснули бриллиантовые когти. И – нет, наверняка показалось – будто вокруг фигуры императора обернулась еще одна тень – тень змея, причем настолько огромного, что большая часть его туловища терялась где-то под сводами потолка, а глаза горели яростным огнем.
И в этот момент глаза императора вспыхнули тем же ярко-золотым светом, заставив затаиться, судорожно зажмурившись.
– Ты переходишь все границы, Эскайр! Ты забыл, кто здесь закон?!
Змей обрел плотность и краски, сжимая в тисках тело иршаса, но мужчина не дрогнул. Зато ей было страшно до крика. Тьма песков, где же Нильяр, когда тут такое творится?
– Ты забыл, как позволил меня практически уничтожить, Шъяраншасс! Ты, кто клялся, что твой народ никогда не причинит мне вреда! Ты, кто давал обещание когда-то нашей Матери! Ты… – Когти сжались на ее плечах и тут же отпустили, погладив, словно извиняясь за то, что причинили боль.
Тан Ши не повысил голос, и оттого обвинения, выдвинутые бесцветно-спокойным тоном, какой можно было часто услышать от ал-шаэ, казались еще более страшными.
Огромный Змей замер, сверля их непроницаемым взглядом. Император вдруг потер виски, словно очнувшись, и резко хлестнул хвостом по полу.
– Эти разговоры вам стоит вести не при нас! – Император был зол, но тщательно это скрывал. – Я бы посоветовал вам удалиться из покоев наследника и решать ваши разногласия в другом месте. Я понимаю ваше возмущение, господин мой Шъяраншасс, – короткий уважительный поклон, – но Слышащей жизненно необходим покой. Особенно когда ваш уважаемый брат так неосмотрительно поспешил связать ее с собой окончательно, даже не дождавшись того момента, когда кровь жрицы прольется на его главный алтарь.
Мгновение напряжения. Глаза в глаза. Мужчины больше не смотрят на нее – только друг на друга. И покровитель неожиданно сдается первым. Легкое прикосновение губами к виску и почти сожалеющий взгляд. Ладонь задерживается на щеке чуть дольше, словно в попытке извиниться – и он резко поднимается с постели, шагая к Змею. Великому Змею, тому самому, единственному и легендарному, если она хоть что-нибудь понимает. А император Шелларион шагает к ней. Так близко, что даже не верится. Могла ли она когда-нибудь мечтать о подобном обществе? Сейчас хотелось от него скрыться, и чем дальше, тем лучше.