Императорская чета, наследник и младший принц в масках проследовали к тронам, но Иршарр встал позади брата с правой стороны, а появившийся Судья – с левой. За троном императора тоже замерли два стража, в одном из которых Рин с изумлением узнала Эргрэ. Он? Но как?..
Слаженный шелест хвостов и поклоны представителей других рас. Объявление императора. Дружный гул голосов, перемежающийся шипением и шелестом чешуи. Все слилось в одну нескончаемую сцену, вызывая лишь вспышки головной боли и смеха, смешанного с поднимающейся волной агрессии.
Вот объявляют о вручении ежегодных наград. Вот вызывают на сцену знатных иршасов и представителей других рас. А вот… ее? Правда ее? Дейирин поспешно ползет, тихо хихикая себе под нос и ловя на себе странные взгляды. Она еле держит себя в руках, смутно соображая, что может сейчас сделать нечто непоправимое. Связь Щита дрожит, накаляясь до предела, когда она склоняется перед тронами, принимая заслуженную награду за спасение жизни наследника – наручи, украшенные гравировкой «За верность».
Взгляд алых глаз императора придавливает к земле, становится вдруг тяжело дышать, и мир вокруг плывет. Но отчего, отчего никто этого не замечает, а она лишь едва шевелит губами, благодаря за оказанную честь, но не может даже закричать? Словно кукла на ниточках. Грудь стискивает боль. Убить? Нет, опозориться. Оскорбить императора так, чтобы пойти на плаху, так, чтобы проклятый Палач не подкопался. Разве это ее мысли? Тело сотрясает невидимая дрожь, душа сгорает от ненависти, мысли бьются, как в клетке, но даже ее бог молчит – их связь словно отрезало.
Отец встал, он собирается сделать долгожданное объявление, и ее на миг отпустило, но она не успела, не смогла – контроль снова утрачен.
– Я хочу объявить, что у меня отныне есть наследник. Наследница – моего имени, моей крови, моего титула и моего дара. – Карри Илшиарден походит на величественную статую – так он смотрит на собравшуюся у возвышения толпу. – Моя драгоценная дочь, дана Дейирин Илшиарден Найритин! Я признаю ее перед всеми вами! – Хвост отца обвивает ее хвост, он касается ее руки и, наверное, в этот момент чувствует неладное – все же за прошедшее время они стали очень близки.
Взгляд золотых глаз тяжелеет, отец чуть скашивает раскосые глаза – они почти у всех иршасов именно такого разреза – и, кажется, собирается уже что-то спросить, как с ее губ против воли в ответ на его речь срывается смешок.
Конечно, ей нужно смеяться! Жизненно необходимо! Эти пафосные иршасы просто смешны, а уж Палач… Сердце обливается кровью, в то время как на лице появляется глуповато-насмешливое выражение. С мимикой змеев это нужно еще постараться, но помогает выразить нужные чувства хвост. Она уже открывает рот, чтобы высказать все, что думает об этом балагане, когда рядом, прямо за ней, распахивается, зияя тьмой, портал. В защищенном божественной магией месте, практически в сердце дворца императора – портал хаоса. Холодная ладонь зажимает ей рот, не давая произнести непоправимое.