Боль мешает думать, не дает сосредоточиться, мешаясь с испугом. Это конец. Ее легко, как пушинку, приподнимают, чужая сила обволакивает, унимая боль, закутывает, утихомиривает бушующую магию. Ее голова на чужом плече. Длинные пальцы с острейшими когтями расплетают волосы, перебирая. Это какой-то абсурд.
– Тише, шианнэ, тише, змейка. – Голос императора лишает воли, не дает противиться, лучше любого успокоительного настоя.
Смешок.
– С этим меня еще никто не сравнивал…
Больше император Шелларион ничего не сказал, а у нее и говорить-то сил не было. Так и полулежала в объятиях всемогущего змея, постепенно уплывая в сон. Этот сон был совершенно чудесен, потому что там ее обнимал Нильяр, завертывая в кольца своего хвоста. Впервые с его лица слетела бесстрастная маска – пусть хоть немного, чуть-чуть. Наследник выглядел встревоженным и расстроенным. А еще безумно уставшим. Бедный. Слишком много дел, наверное, и не прилег.
Ох! Иршас обернулся, сверкнув глазами, и стало боязно.
– Глупая девчонка! Чуть себя не угробила!
Странный сон. Как будто он уже все знает. Ее лицо обхватывают шершавыми ладонями, заглядывают в глаза, а потом целуют. Крепко, собственнически, до головокружения, словно наказывая этим поцелуем.
Интересно, это ничего, что она свалилась на императора? Даже во сне охватывает липкий страх, и Нильяр, как будто в реальности, отпускает, обнимая уже бережно, сажает ее на хвост.
– Отец не сердится на тебя, а вот я – очень даже. Если еще и выяснится, что повод был пустячный…
Ох, зря он это сказал. Всю ее сущность вновь затопила боль. От предательства родного человека. От того, что все ее опасения, до этого казавшиеся смешными, сбывались.
Наверное, она кричала и плакала. Чужая ладонь легла на лоб, обжигая жаром, и этот странный сон закончился, оставив ее посреди пустоты и уютной темноты.
Там ее гладил по голове Эскайр тан Ши, поглаживая чешую длинной щеткой, словно натирал до блеска.
Она отчего-то четко помнила, что случилось до того, но вся боль и отчаяние были словно припорошены пеплом. Тан Ши, будто поняв, что Рин очнулась, резко вскинул голову. Теперь она могла его ясно разглядеть, без покрывала тьмы, впервые за все время знакомства. Очень бледный, но не как мертвец, его кожа будто отливала каким-то перламутровым оттенком, с длинными темными волосами, иссиня-черными, как вороново крыло, и такими же бесконечно-черными провалами глаз без белка и зрачка. Наверное, она должна была испугаться его мощи, но эта сила не давила, а ласкала ее в своих прохладных кольцах. Спокойно и тихо, как дома. Хотя почему – как?