– Ты совсем вымотал себя, Илш, – негромкий напевный голос почти вводит в транс. В кабинете пахнет грозой, ветром и травами.
Только от одного существа, кроме сумасшедшего фэйри, так пахло. От второй ненормальной. Уголки губ невольно дернулись, обнажая ядовитые клыки.
– Я вижу, как ты рад меня видеть.
Вошедшая присела бесцеремонно на край стола, тряхнув волосами. Косы расплелись вмиг, рассыпаясь, расползаясь лианами цвета весенней травы. Лукаво блеснули большие блестящие глаза, прикрываясь ресницами. Качнулась призывно грудь в глубоком вырезе слишком откровенного полуохотничьего костюма. Инстанши, сестра изгнанника, была великолепна, как и всегда. И не отказывалась от своей безумной идеи его завоевать.
– У меня много дел-с-с, – прошипел раздраженно, щелкнув кончиком хвоста по тянущейся к нему руке.
– Все такой же недотрога. – Хрустальный смех, от которого что-то екает в груди, вдруг резко обрывается. Женщина сбрасывает маску роковой соблазнительницы и смотрит тревожно и внимательно на его шею. – Снова воспаление? Илш, но…
– Хватит! – злое и резкое. Ее обиженно прикушенная губа и уже нескрываемая тревога в глазах.
– Ты прав, мой друг. Действительно, хватит. – Голос Нильяра за спиной оказывается полной неожиданностью. Откуда он здесь? Как быстро он появился?
Он не успевает сказать ни слова, когда понимает, что не может двинуться. Тело онемело, не подчиняясь приказам. Он попытался дернуться, обернуться, чувствуя, как холодеет от непонимания и обиды сердце, когда видит склонившегося над собой кровного брата. Нильяр поддерживает, не давая упасть, и осторожно укладывает на пол, но лицо его словно пустая маска. Словно он сам себя проклял и обрек на бесчувствие. И это страшнее всего, ведь обычно он всегда мог уловить чувства своего господина.
– Вы уверены, что мы правильно действуем, мой ал-шаэ? – Казалось, что голос беззаботной и язвительной фэйри сейчас дрожит.
Что они задумали? Сжало горло. Глаза застилает ярость, хочется взвиться, ударить, причинить не меньшую боль предателям! Он уже едва ли сознает, что происходит и зачем, только скалится бездумно, вырываясь из пут. Как сквозь туман доносятся голоса:
– Нет, я был прав. Ошейник лишь частично блокирует чужую силу, что попала в него, проклятие влияет на разум, смешавшись с чужими чарами, – мои худшие опасения сбылись. Если бы он принял защиту древнего… надеюсь, еще не поздно.
Его голова лежит на чьих-то коленях. Внутри все кипит от ярости, но внешне он словно труп. Даже ресницы не дрогнули.
– Он поможет? – Снова пауза. Тяжелое дыхание за спиной.