Тогда она замолчала, на весь день. Нильяр не трогал, он слишком хорошо ее чувствовал, оставил их наедине с отцом – заново пережить горе. Привыкнуть снова друг к другу. Не оттолкнуть, довериться. Сколько ему досталось?
– Вот ты где! – Ее чувствительно дернули за растрепанные огненные локоны, заставив недовольно фыркнуть.
Лэйри молча обняла, лукаво улыбаясь.
– Смотрю, кто-то очень доволен, а, Рин? Настолько, что и к полудню все в ночной рубашке по комнате бегаешь, болящая?
Подруга явно издевалась, изволила, так сказать, шутить.
– Давай шустрее, у нас с тобой сегодня хлопот не оберешься, потому что где это видано: императорская свадьба, да за один день! Впрочем, – хихикнула, прошествовав к шкафу в смежной комнате, – хорошо, что твой избранник такой предусмотрительный! А то бы…
– Та-а-ак… А ну давай рассказывай, милая! – Рин прищурилась от солнца, оборачиваясь. Вот так и знала, что Яр рассказал далеко не все! Несмотря на всю внешнюю открытость, значит, умудрялся ставить барьеры, у-у-у…
– А чего говорить-то? Твой драгоценный иршас начал подготовку еще до начала мятежа, он в любом случае собирался поторопиться с браком, а то уведут еще такую красоту хвостатую из-под носа! – Лэи замерла на мгновение, отложила в сторону подготовленное платье и крепко обняла. – Не вспоминай ее, ладно? И ни о чем плохом больше не думай, прошло все. Лучше думай о том, что, возможно, после вашей не за горами будет еще не одна свадьба…
– Ты?
Неужели Кио подсуетился наконец?
Фэйри улыбнулась светло и счастливо, рассыпался смех бубенцами-колокольчиками.
– Да. Ты же знаешь, ему отдали и титул бывшего советника Раона, и все его состояние. Вернее, все это перешло к нашему новому советнику, карри Ллиотарену, но Кио его полноправный наследник. – Острые зубы хищно блеснули. Лэи, как и Рин, была полностью на стороне императора в этом вопросе.
Наверное, кому-то это покажется диким и жестоким – оправдать монстра, убившего столько жертв жестоко и безжалостно. Но, во-первых, эти жертвы далеко не были невиновны, а во-вторых, Ллиотарен все свои прегрешения давно уже искупил сполна. Единственное, что осталось напоминанием об ужасном прошлом – одна ночь в месяц, в которую он становился таким, каким был – живым мертвецом. У магии любого бога есть свои правила и ограничения, и даже древнейший из них был обязан создавать противовес своим дарам. Впрочем, разве это не мелочь по сравнению с тем, что теперь он мог жить, дышать и любить? Да, любить. Он обрел свою потерянную семью, пусть и в несколько измененном составе.
– А когда будет свадьба его величества Шеллариона, к слову? – Голос Эрайша донесся из гостиной, и Рин, тихо шипя, быстро влезла в приготовленное платье. Очередная няня на день прибыла. Ну ни минуты покоя! Это все в наказание за самовольную отлучку в город во время мятежа.