В висках закололо от нехорошего предчувствия. Голова закружилась – и нахлынуло непрошеное видение.
…Тело, распростертое на мозаичном полу. Этот зал ей знаком. Высокие витражные окна, тяжелые светильники в виде тигриных голов на стенах, за окном только занимается рассвет, отражаясь сверкающими огоньками на крыше академии. Темно-синее форменное платье прислуги и белый передник, залитый кровью.
Стало тяжело дышать. Прочь, прочь, она не хочет, не может этого видеть! К горлу подкатила тошнота. Из-под платья убитой виднелись красивые лодыжки в чулках. Она лежала на животе, на спине платье было разрезано, и сквозь подсохшие дорожки крови проступала какая-то руна. Она ее определенно где-то встречала, да…
Видение распалось белой кляксой, оставляя опустошенность. Слез не было – просто не было и все, она не могла заплакать, сколько ни старалась, только плечи тряслись от сдержанных сухих рыданий.
– Что случилось? – раздался тихий, тревожный голос за спиной. Такие сильные для миниатюрной девушки руки подруги обнимают за плечи, делясь теплом. – Рин, снова видение? Что?
– Девушка… мертвая… – Слова с трудом проталкивались из онемевшего горла. К счастью, Лэи не нужны были слова – фэйри отбежала в сторону, вернувшись с маленькой склянкой, в которой светилась ультрамариновая жидкость.
– Решила дотравить, чтоб я не мучилась?
– Конечно, дорогая! Дай, думаю, облегчу чужую душеньку, может, хоть умертвие повеселее выйдет, – фыркнула подруга, тут же сморщившись – магию смерти лесное дитя ненавидела люто, но вот теоретические занятия посещать приходилось. – Пей, красавица, как вернемся, я тебе что-то получше дам и поговорим заодно. Сдается, не зря нам это привиделось, сейчас нас порадуют, – рассеянно пробормотала фэйри, привычно засовывая в карман своего необъятного плаща хищную лиану, которая умудрялась прожить без воды и корней, питаясь магией хозяйки леса.
Рин залпом проглотила пахнувшее мятой зелье, оно ухнуло в желудок, вымораживая все чувства и позволяя вздохнуть спокойно; платой станет откат, который придет позже. Приладила на пояс подаренный кинжал, чувствуя, как оттаивает оледеневшая было душа.
Одевшись потеплее, они почти бегом отправились в главный корпус. Так, а где кулон князя Айнирё? Она же его никогда не снимала! Только кулона не было ни в карманах формы, ни в теплом осеннем плаще.
– Лэи, я вернусь, кулон оставила! – пришлось кричать в спину ускорившейся фэйри, получив в ответ понимающий взмах рукой.
К счастью, кулон оказался действительно в доме, только почему он валялся на ковре у камина? Видимо, смахнули, когда готовились к занятиям. Пришлось ускориться еще сильнее, надеясь, что ректор все же задержится. Опаздывать для учащихся военного факультета было просто преступно. Правда, еще хуже было не смотреть себе под ноги… Эта нехитрая мысль возникла именно в тот момент, когда Рин со всего маху врезалась в кого-то, чуть не расквасив себе нос. Этот «кто-то» даже не покачнулся, словно девушка была пушинкой. Взгляд уткнулся в строгую темную ткань мундира, поднимаясь все выше, пока не замер на темно-синей маске, расписанной морозными узорами. Словно со стороны раздался негромкий вскрик, тут же перешедший в придушенный писк. Прямо на нее с холодным интересом смотрели глаза цвета расплавленного серебра с пульсирующим ромбовидным зрачком.