монаху Зигабену право рассказывать о вящей природе тех, о ком уже излагали в своих сочинениях Святой Епифаний, другие Отцы Церкви и особенно Святой Августин, касаясь
катаристов своего времени. Язык царевны благородный и корректный, о чем свидетельствуют слова: “Всякого подобного мне историка остановила бы стыдливость: я — не грубая женщина, но принцесса крови
Порфирогенетов и дочь Алексея. Рассказы, к которым эта отвратительная секта имеет отношение, таковы, что принцессе царской крови их надлежит обойти молчанием, нежели испытывать трудности их передачи” (234). Как бахвалились ересиархи, будто ангелы их освобождали от костров, хотя сначала поджигали, чтобы попытаться заставить отречься этих фанатиков, вызвав в них робость. Василия подвели к пламени и сняли его облачение, говоря: “Нужно сначала подвергнуть твою мантию как и тебя испытанию огнем”. Но тут же увидев ее горящей, Василий, прикинувшись воодушевленным, вскричал: “Прекрасно! Разве не видите вы мою мантию, поднявшуюся нетронутой в воздух?” (235). Такую одержимость нельзя никак наказывать наполовину: изгнание было повсеместным, и отсюда следует дата великого распространения
Cathari из Болгарии и увеличения их числа в Европе, в частности, во Франции, куда они пришли пополнить ряды тех, кто из западно-римских провинций мог приникнуть сюда ранее XII столетия (236).
Но именно в эту эпоху Cathari, известные под прозвищем народа булгар, осуществили свое нашествие по всей Европе. Те, кого разоблачили в 1144 году в Льеже, уверяли, что ересь имела приверженцев во всех городах Бельгии и Франции (237). В действительности, они проникли вплоть до сердца Бургундии (238), и в 1154 году в Везелэ (Vezelay) жил один чужеземец, носивший имя Гуго де Сен-Пьера (Hugues de St-Pierre), возмутивший всю область и пытавшийся внедрить в ней манихейскую ересь (239); около Шалона в Шампани крепость Монвимер (Montwimer) служила прибежищем сообществу Cathari (240); в Нивернэ (Hivernais) один энтузиаст по имени Террик (Terric) жил в подземной пещере по соседству с Корбиньи (Corbigny) (241) и управлял с глубины своего пристанища мнимой новой церковью. Большое число городов юга Франции уже находилось под пятой ереси (242) и сопротивлялось усилиям Святого Бернарда вернуть их в лоно Церкви (243).
Любопытно прочесть у одного стародавнего историка (244) о печальных эпизодах нашей истории следующий рассказ:
“Иннокентий Третий (III) направил в провинцию Нарбонны аббата Сито (Cisteaux) и с ним двух монахов, чтобы проповедовать против этих вероломных