— Языческая скверна? — я вопросительно подняла глаза на отца Фредерика.
— Думаю, ваши знакомые — друиды. Видимо, на этом холме они проводили свои обряды.
— Опять друиды, — сквозь зубы процедила я.
Отец Фредерик едва заметно улыбнулся.
— Холм святого Михаила по сей день считается порталом в потусторонний мир. Не знаю, насколько подобное мнение оправдано, но некоторые факты о нём довольно необычны: древняя кельтская цитадель становится местом для христианской церкви, впоследствии разрушенной сначала стихией, потом волей короля. Именно на этом холме по августейшему приказу был повешен последний Гластонберийский аббат. Говорят, дух несчастного до сих бродит по склонам лунными ночами.
Загораясь надеждой всё больше, я перечитала исповедь монаха ещё раз.
— Почему вы уверены, что Дикий Охотник приведёт вас в нужное измерение? — спросил отец Фредерик. — По-моему, он связан только с измерениями мёртвых, а путь туда вам уже известен.
— Возможно, он и связан только с измерениями мёртвых, но сомневаюсь, что область его скитаний ограничена ими. Вряд ли для него вообще существуют какие-либо пределы. Это — проклятая душа, отвергнутая всеми мирами и не принадлежащая ни одному из них, что-то вроде "духа грани". Не случайно ведь его сопровождают собаки — животные, считавшиеся сторожами границы между миром мёртвых и миром живых… Когда вот только он появляется в мире людей…
— Если это — "дух грани", то и время его должно быть таким же промежуточным, как и место, — предположил отец Фредерик.
— Ну конечно! Безвременье! Сумерки, полночь, полнолуние… Пограничные состояния, время перехода…
Я развернула манускрипт к преподобному отцу.
— Монах пишет, что ночь была светлой — это было наверняка полнолуние!
— Вполне вероятно.
— И завтра как раз полнолуние!
Отец Фредерик озадаченно потёр подбородок.
— Вас что-то настораживает, отец?
— Информация слишком отрывочна и её слишком мало. Всё, на что мы можем положиться — догадки, то, на что полагаться как раз и не стоит. Дайте мне… скажем, три ночи, я соберу необходимые сведения.
— Но полнолуние…
— …не последнее — тем более для вас.
Вообще-то, времени до рассвета оставалось достаточно, чтобы начать "сбор" сведений сразу. Но я посмотрела на серое от усталости лицо отца Фредерика, на его покрасневшие глаза и кивнула. Последнюю неделю я проводила в компании преподобного отца почти каждую ночь, и это, конечно, начало на нём сказываться… Что ж Доминик будет, по крайней мере, рад моему раннему возвращению. Однако меня ждал сюрприз: из полумрака гостиной навстречу выступил вовсе не Доминик.