Разработка звучит громко. На самом деле, всё придумал Азиз аль-Мухрам, и стал подталкивать к реализации своего плана Момо, который ещё окончательно не решался на захват власти.
Зайдя в девчачью хижину, где проживали две мои ненаглядные дочки, я увидел, как их наставница и бывшая кормилица Нгонго делает мне знаки, для приватного разговора. Кивнув головой, словно бы своим мыслям, я вышел за ней в другую, гораздо меньшую хижину, расположенную во внутреннем дворе небольшой усадьбы, на территории которой и жили мои девчонки.
Там меня ждали.
Одна из жён Момо пришла ко мне с личным докладом и, поклонившись, стала быстро-быстро говорить, рассказывая сразу обо всём. Несмотря на то, что её информация была сбивчива, и она постоянно перескакивала с одного на другое, я понял только одно. Момо что-то задумал, и то, что он задумал, не сулило мне ничего хорошего.
Эти три новые наложницы, которых ему привёз один из арабских купцов, постоянно твердили о его мужских подвигах. Но не о тех, которые он совершал в постели, а о других — военных.
И что-то мне подсказывало, что сами они не способны были до этого додуматься. Какое им дело до воинских подвигов их хозяина. Главное, быть сытыми, постоянно отдыхать от ночных трудов, ничего не делать и помыкать другими женщинами, утратившими своё влияние на мужа.
Этот фактор и сыграл основную роль того, что я быстро узнал обо всём, что творилось в личном гареме Момо. Да, мне докладывали многое и многие, и я специально заботился о женском наушничестве. Но не всё и не всегда женщины готовы рассказывать.
Тем не менее, мне нужно было больше информации обо всём, что происходило в доме Момо, а особенно, кто такой этот Азиз. Как назло, я отослал самых верных моих приближённых, и провести расследования без огласки не мог. Оставалось ждать активных действий и готовиться к ним.
Этот Азиз, лавку которого я посетил, обходя, вроде как случайно, городской базар, был тот ещё фрукт. Слащавый, в меру наглый, в меру угодливый, в меру честный. Всё в нём было в меру, и это-то и было ненормально. Не бывает таких купцов среди арабов.
Им всегда хочется всего и сразу, их интересуют не «длинные», а «короткие» деньги. То есть те, которые можно получить здесь и сейчас, а не гораздо позже и с определёнными трудовыми и временными затратами, пусть и намного большие.
Насторожил меня и его взгляд — острый, как кинжал, быстрый, как змея, и осторожный, как степной сурок. Не тот он был, за кого себя выдавал. Никак не показав своих эмоций, а только попеняв на плохое качество его товаров, я удалился. Торговал он медными украшениями, ножами, кусковым сахаром и восточными сладостями.