Услышав звук закрываемой двери и торопливые шаги, она отпрянула от двери и отошла к противоположной стене, напряженно при этом замирая. Двое буквально пробежали мимо, а еще пара остановилась напротив камеры. Зазвенели ключи.
Вера прищурилась. Ей не сложно было догадаться, что может произойти дальше.
Вскоре дверь открылась, и внутрь вошли два человека. Один из них был стражником, а вот второй был одет как состоятельный горожанин.
Подойдя ближе, стражник схватил ее за руку и дернул в свою сторону, выводя в центр камеры. Горожанин – пузатый, низкорослый мужчина лет пятидесяти – поднял пухлую руку и потер пальцами подбородок, оглядывая ее так, словно она была товаром в лавке.
– Как и просили, господин Аймак, – зачастил охранник. – Молодая, стройная, здоровая девица.
– Ты проверял? – спросил мужчина, глянув так, будто способен был понять ложь только по выражению лица.
– Конечно, – не моргнув и глазом, соврал страж. – Только это… – он слегка стушевался. – Она немая.
Горожанин оживился. Встрепенувшись, он подошел к Вере ближе и схватил ее за подбородок, силой открывая ей рот. Ощущение, словно она лошадь на продаже только усилилось.
Не желая накалять пока ситуацию, она лишь гневно взглянула на него, но осталась на месте.
– С виду все в порядке, – пробормотал мужчина. – Почему тогда молчишь?
Вера посмотрела на него сверху вниз, выражая всем своим видом то, насколько глупо прозвучал его вопрос. Неужели он думает, что люди не могут говорить только тогда, когда у них отрезан язык?
Не дождавшись ответа, мужчина отошел на шаг, окидывая ее еще раз взглядом.
– Для мадам Тюго старовата будет.
Стражник нахмурился.
– Да вы что, господин? Молодая же совсем. Всего семнадцать…
– Семнадцать? У мадам в этом возрасте девочки уже того… не того, в общем, – хохотнул он.
Вере не составило труда понять, что тут сейчас происходит. Не зря она чувствовала себя лошадью на рынке. Ее действительно пытались продать. Мадам Тюго, как она понимала, была женщиной, держащей бордель.
Переведя презрительный взгляд на стражника, Вера слегка скривилась. Как же мерзко осознавать, что те, кто должен защищать, сами действуют как закоренелые преступники.
Наверное, в городе множество родителей, дети которых пропали. Вера не сомневалась, что искать их всех нужно именно в борделях. Еще живых, конечно.
– Так что ж, не возьмете? – кажется, стражник даже удивился слегка.
– Отчего же не возьму? – мужчина сунул палец в ухо и покрутил там. – Возьму. Что поделать. Будет посуду на кухне мыть, – он совершенно притворно вздохнул. Что-то ей подсказывало, что и он сейчас врал. – Только вот цена за такой старый товар больно уж высока.