— Когда у вас был этот разговор? — уточнил Лунин.
— Да где-то с месяц назад, может, чуть больше, — пожал плечами Кирюша, — точно, праздник какой-то отмечали, ну этот, который в начале ноября, название все никак не упомню.
— А что же ты, паршивец такой, сразу ко мне не пришел? — угрюмо нахмурившись, поинтересовался Зубарев. — У нас ведь с тобой какой уговор всегда был? Ты мне потихоньку постукиваешь, я тебя потихоньку отмазываю. А тут что у нас получается, саботаж?
— Так ведь друг же, — неожиданно упрямо мотнул головой Кирюша, — не по-людски это друга-то закладывать, неправильно.
— Ну да, — возмутился оперативник, — сейчас-то оно дружбану твоему все равно. Только вот не знаю теперь, будет Илье Олеговичу с тебя польза какая, а то, может, ему тоже все равно уже.
— Так, а что, — хитро прищурившись, Кирюша взглянул на Зубарева, — уже остальных изловили всех, кто тогда на дороге с Егоркой был? А чего ж за ним раньше не пришли тогда?
— Нет, — Илья подался вперед, чтобы быть ближе к задержанному, и почувствовал, как столешница впилась ему в живот, — остальных мы не изловили. И вы ведь прекрасно понимаете, что ваш друг, Егор, уже ничего большего нам сказать не сможет, а значит, и пользы от вашего собственного рассказа не так уж и много.
Конечно, Лунин изрядно лукавил. После установления личности погибшего от передозировки наркомана опера начали бы отрабатывать предыдущие связи, круг общения и, вполне возможно, смогли бы найти в его прошлом какую-то зацепку. Но на все эти действия потребовалось бы изрядное количество сил и времени, а результат был совсем неочевиден.
Сидящий напротив Лунина человек кивнул, показывая, что ход мыслей следователя ему понятен, и задумчиво потер заросший редкой седой порослью подбородок.
— Я врать не буду, не тот я человек, чтобы хороших людей попусту за нос водить.
Услышав Кирюшину реплику, Зубарев издал удивленный хрюкающий звук, однако под укоризненным взглядом Лунина сдержался от того, чтобы как-то прокомментировать утверждение задержанного.
— Кто там с Егором то дело отрабатывал, честно скажу, не знаю. Но одно сказать могу, он последние пару лет с Мишей Бегунком плотно кентовался.
— Бегунок? — переспросил Лунин. — Почему Бегунок, в бегах был?
— Не, какой там, — замотал головой Кирюша, — он и на зону-то ни разу не попадал. Говорят, по молодости спортсменом он был хорошим, бегал быстро. Вроде как даже медали какие-то привозил, уж не знаю откуда. Я, правда, сам тех медалек не видел, мы, когда с Мишей познакомились, он не то что медальки, он уже и телевизор из квартиры вынес.