– Со своего мобильника тебе звонить нельзя, – напомнил Жильбер, – а то засекут, так что давай звони с моего.
– Почему я? – вскинулся Джефферсон.
– Да потому, что ты как-никак заинтересованное лицо. Позволь напомнить, что меня-то ни в чем не обвиняют, и, по-хорошему, мне бы сейчас не пирожные лепить, а изучать системы терморегуляции.
Джефферсону пришлось смириться с очевидностью: это и правда прежде всего его дело. Только уж очень много возникало вопросов. И прежде всего – как представиться неведомому абоненту? Главное, чтобы тот сразу не бросил трубку, потому что в этом случае чуть забрезжившая надежда узнать что-либо об убийцах господина Эдгара угаснет.
Жильбер пошел чистить зубы. Джефферсон тоже – чтобы потянуть время. Потом они снова уселись на кровать и принялись обдумывать первый шаг. Жильбер предложил потренироваться, разыграв разные варианты разговора. Чтобы Джефферсон говорил за себя, а Жильбер – за неизвестного абонента. В принципе, это была здравая мысль, хотя при первой попытке Жильбер не смог удержаться, чтобы не схохмить. На воображаемый звонок он ответил:
– Вы позвонили госпоже Кристиансен, чем обязана? – блеющим голосом старой козы, а потом битых полчаса катался со смеху по ковру.
Было уже почти десять, когда Джефферсон почувствовал себя наконец достаточно подготовленным.
– А не поздно еще звонить?
– Ничего не поздно! – рассердился Жильбер. – Включай громкую связь и звони! Прямо сейчас!
Джефферсон медленно набрал десятизначный номер. От страха сводило живот. Гудки показались ему очень далекими и тихими. Насчитав их восемь, Джефферсон уже готов был дать отбой – скорее с облегчением, чем с досадой, – и тут отозвался женский голос:
– Да?
Джефферсон отбарабанил заготовленный текст:
– Добрый вечер, мадам, меня зовут Джефферсон, я друг господина Эдгара, это он дал мне ваш телефон…
– Я не знаю никакого господина Эдгара. Всего хорошего.
– Погодите! Я хотел сказать – господин Шарль, вы его знаете…
– Господина Шарля тоже не знаю. Всего хорошего.
Сигнал отбоя – и тишина.
– Вот так, – сказал Жильбер.
– Вот так, – сказал Джефферсон.
Итак, все прошло по наихудшему сценарию. Они опять вернулись, откуда пришли, и даже отодвинулись назад, поскольку не осталось и надежды.
– Может, мне надо было начать как-то по-другому… – каялся Джефферсон.
– Нет, нет, это не твоя вина, – утешал его Жильбер. – Ты все правильно сказал. Просто она не дала тебе ни единого шанса. Знаешь, пойдем-ка в бар, выпьем по стаканчику. Ложиться без толку, все равно после такого облома не уснем.
Пойти выпить в бар отеля – Джефферсону показалось, что это круто, прямо как в детективном романе, только, правда, сам он не чувствовал себя достаточно крутым. И что, он должен будет пить виски, эту гадость, которая на вкус как лекарство?