– Что я водить не умею! Правила-то знаю наизусть, а за руль в жизни не садился!
– Тю! Да я буду рядом сидеть и подсказывать. Давай! У нас нет выбора. Ехать надо!
В нормальных условиях все Баллардо категорически отвергли бы подобную авантюру, но они только что вместе пережили такую безумную ночь, что напрочь утратили здравомыслие и принялись скандировать, хлопая в такт в ладоши: «Жиль-бер! Жиль-бер!»
– Ну ладно, – буркнул тот, надевая фуражку кузена, – сами напросились.
Первые сто пятьдесят метров он ехал, чиркая шинами по бордюру.
– Езжай ровнее! – стонал Ролан, сидевший рядом с ним. – Ровнее, уже резина дымится!
Весь следующий километр он осваивал переключение скоростей. Ролан сыпал указаниями:
– Сцепление! Сцепление! Левая педаль! Быстрей! Нет, не так, плавно! Ну да, заглох, ничего, бывает! Да, правильно, только рано жмешь на газ… Сбрось! Нет, это не первая скорость, это нейтралка, вот ты и не можешь тронуться. Выжимай сцепление – и включай передачу! Рычаг до отказа! До отказа! Жми на газ! Плавно! Ничего не видно? Естественно, у тебя фуражка съехала на глаза, поправь! Теперь трогайся! Газ! Сцепление! Нет, это гудок, не трожь! Сцепление! Э, э, э! Полегче! Куда! Тормози!
Автобус сотрясался, вилял, продвигался скачками, дворники метались как бешеные, мотор то и дело глох, коробка скоростей протестующе стенала. Когда Жильберу удалось наконец включить вторую скорость, автобус огласился радостными криками и очередным «Жиль-бер! Жиль-бер!».
По счастью, в этот ранний час дороги были свободны, и они сумели выбраться из города, тюкнув всего лишь три припаркованных автомобиля да поцарапав борт автобуса о стену, которая, по словам Жильбера, вдруг сама на него выскочила. Что касается перекрестков с круговым движением, то он въезжал на них всем наперерез и проезжал иногда по два круга, прежде чем умудрялся выехать. В конце концов он, к неописуемому всеобщему восторгу, освоил третью скорость, и желтый автобус покатил по загородной местности, омытой дождем. Автострады они благоразумно сторонились – Жильбер скорее умер бы, чем рискнул на нее выехать.
Бедняга обливался потом, судорожно вцепившись в руль.
– Не доехать мне… – стонал он, но вот потянулась дорога, прямая до самого горизонта, на которой ему удалось держаться на скорости шестьдесят четыре километра в час и не надо было совершать никаких маневров. Пассажиры воспользовались этим, чтобы окружить водителя заботой: лисичка собственным платком утерла ему пот со лба, госпожа Хильд напоила горячим чаем, Кларисса размяла одеревеневшие плечи.