Джефферсон (Мурлева) - страница 78
О нет, наоборот, очень даже кстати. Джефферсон приподнялся, сел, опираясь на подушки, и посмотрел на нее. В глазах ее еще таилась грусть, как ему показалось, но она была прелестна в своем парикмахерском халатике, а от ларингита осталось лишь досадное воспоминание.
Прежде всего он позаботился вернуть ей открытку господина Эдгара, которую она, следуя его указаниям, нашла в стенном шкафу.
– Простите, она немного обтрепалась, потому что я показывал ее всем Баллардо в подтверждение своих слов. И вообще все время носил с собой, как талисман, приносящий удачу.
– И талисман, похоже, помог?
– Да, помог. Все получилось, и это благодаря удаче!
– И мужеству тоже. Я ведь затем и пришла, чтобы вам это сказать. И поблагодарить.
Джефферсон порозовел от гордости.
– Хотите шоколадку? Мне их нанесли целую кучу. Угощайтесь.
Она взяла шоколадку и неторопливо развернула.
– И еще у меня хорошая новость. То есть, надеюсь, вы сочтете ее хорошей.
– Какая?
Кароль откусила кусочек, помолчала, катая его во рту, потом сказала:
– Вот какая: дядя предвидел, что с ним может случиться несчастье, так что давно уже написал завещание. Я и не знала. И представляете, он оставил мне в наследство «Чик-чик». Я колебалась, несколько дней думала и наконец решила согласиться. Остается уладить кое-какие формальности, и – опля! – добро пожаловать в парикмахерскую!
Звучало это бодро, но улыбка была страдальческая.
– Правильно! – воскликнул Джефферсон. – Вы только не грустите. Нужно, чтобы жизнь продолжалась! Господин Эдгар был бы рад.
– Да, я уверена. Только я хотела бы сменить название, чтобы начать новую страницу. Думаю, пусть будет «У Эдгара». И повешу в салоне красивый дядин портрет.
– По-моему, прекрасная идея! – согласился Джефферсон. – Мечтаю стать вашим первым клиентом. Хотя хорош клиент – с таким-то ухом…
Она утерла слезы.
– О, это пусть вас не тревожит. У вас волосы хорошо держат объем, если останется шрам, его легко будет прикрыть.
Они еще поговорили о господине Эдгаре и его тайне.
– Мне бы это и в голову никогда не пришло, – призналась Кароль. – Но вообще-то, зная его, я не удивляюсь. Он был великодушный и широко мыслил. Это на него похоже – возглавить борьбу за права животных.
Джефферсон кивнул, но не решился высказать то, что лежало у него на сердце. В долгие часы больничного бездействия мысли его постоянно возвращались к ужасам бойни: сотни тысяч животных, убиваемых каждый день, муки овец, осыпаемые ударами свиньи, коровы, ожидающие смерти в ночной тишине… Конечно, возродить парикмахерскую господина Эдгара – дело хорошее, но насколько прекраснее было бы продолжить его борьбу… Только вот как?