– Есть… есть одна картинка, – пробормотал я.
Валерино и Тьерри резко обернулись.
– Что?
– В голове всплыла одна картинка… вроде шифра. Но я не знаю, что она означает. Бред какой-то.
– Выкладывай! – возбужденно потребовал Максим Приер. – Мы поймем.
– Папа начертил ее на земле, под столом, во время последнего обеда. Велел мне запомнить и стер.
– Давай уже! – нетерпеливо крикнул Приер.
– Мне надо это написать.
Не дожидаясь разрешения, я встал и направился к окну. Валерино хотел было вмешаться, но Приер вскинул руку:
– Не лезь! Пусть рисует.
Недоверчивый Валерино наставил на меня пистолет. Я поднял палец, показывая, что хочу всего лишь начертить знак на пыльном стекле.
Максим Приер подошел ближе, готовый вмешаться при малейшей попытке к бегству. Я лизнул палец и, стараясь нажимать как можно сильнее, стал выводить на толстом слое пыли цифры во всю ширину стекла.
00.11.08
– И все? – удивился Приер.
Я кивнул и отошел от окна.
– Что за ерунда?! – прошипел Валерино. – Мальчишка над нами издевается!
И тут впервые подал голос Тьерри:
– Не уверен. С Жана вполне сталось бы придумать такую хитрую штуку.
– 00.11, – рассуждал вслух Максим, – может означать время. Часы и минуты… А может означать положение солнца. Во всяком случае, это указывает направление, исходя из определенной точки. Отсюда, например. Но 08? Это о чем?
– Число шагов? – предположил Тьерри. – Или высота? Может быть, на острове есть место, расположенное на высоте ровно восемь метров над уровнем моря?
Максим Приер развернул карту и склонился над ней вместе с Тьерри.
Валерино вздохнул:
– Напрасно стараетесь, парень морочит вам голову. Он попросту тянет время.
Луч маяка снова осветил ферму. На мгновение шесть цифр вспыхнули огненными знаками.
00.11.08. Моя единственная надежда.
Ничтожная.
Надо было, чтобы кто-то заметил мое послание, прочитал его снаружи, то есть задом наперед.
И понял его…
На острове Морнезе на это был способен лишь один человек.
Воскресенье, 20 августа 2000, 02:57
Маяк Кандальников, остров Морнезе
Арман с трудом поспевал за Кларой, а секретарша одолевала уже вторую сотню ступенек и даже не запыхалась. Наверное, часами торчит в спортзале на тренажерах.
Арман изнемогал. Двести двадцать три ступеньки!
Мади подталкивала его в спину:
– Побыстрее не можешь?
– Куда спешить-то? – проворчал Арман. – Отец Дюваль на двадцать ступенек ниже, а бинокль у него…
Но в конце концов все поднялись до самого верха, и Арман перевел дыхание. Отец Дюваль, обливаясь потом, уперся руками в бетонную стену и никак не мог отдышаться. Свет тут был более резкий, слепил. В машинный зал доступа не было, маяк полностью автоматизирован. Дельпеш открыл еще одну дверь, она вела на галерею вокруг башни.