Там суетилась целая толпа.
– Пойдем посмотрим? – предложила Мадиха.
Все радостно согласились.
Йойо колебался, хотя его тоже разбирало любопытство, но Стефани была начеку.
– Еще чего, и речи быть не может! Возвращаемся в лагерь!
Ребята смирились, пусть и неохотно.
Арман, пожав плечами, сказал:
– Всего-навсего заключенных переправляют. Привезли кого-нибудь или увозят. В тюрьме такое, наверное, раза три за день происходит. Нечего так возбуждаться из-за пары джипов и трех мигалок…
Никто не осмелился возразить. И я не стал, но подумал, что он не прав. В другие дни заключенных перевозили без всякой такой помпы. В крепости затевалось что-то важное, непривычное, ненормальное, но меня это не касалось, у меня были другие заботы.
В лагерь мы вошли уже без песен – отряд не мог промаршировать перед отцом Дювалем гусиным шагом под звуки трубы.
– В душ, скунсы! – заорал Йойо.
Отец Дюваль вышел на порог своего кабинета – кое-как отремонтированного курятника – и глядел на нас со своей неподражаемой улыбочкой священника, которая, в зависимости от настроения, могла выражать и христианскую доброту, и откровенную насмешку.
Отец Дюваль поддерживал в лагере железную дисциплину. Священнику было за семьдесят, и он представлял собой гремучую смесь «зеленого» с полувоенным. Лагерь расположился в старых фермерских постройках, посреди наименее населенной части Морнезе. Мы были заперты на этом полуострове, в древних зданиях, чьи стены кое-как держались, и там можно было устроить для нас нечто вроде телячьих загонов. Спали мы в военных палатках, натянутых среди коровьих лепешек. Свободное время было строго отмерено – не больше часа. И никогда поодиночке. Между парусным спортом и совместной работой времени оставалось немного. Словом, уединиться было почти невозможно.
Стефани, в свою очередь, выкрикнула распоряжение:
– Эмили, Нико, Одри – через двадцать минут на кухню!
Все общие работы мы выполняли группами по трое: готовили еду, мыли посуду, убирали… Дежурства повторялись довольно часто, через каждые шесть дней. Я был в наряде накануне, так что в ближайшие дни меня трогать не будут.
Повезло.
В этом я тоже увидел один из маленьких знаков судьбы.
Среда, 16 августа 2000, 17:15
Мэрия Сент-Аргана, остров Морнезе
Симон Казанова шел по коридору мэрии, задрав голову – искал люк чердака.
– Не валяй дурака, Каза, – вздохнула Клара.
Тот, не ответив, поставил стремянку под люком, без труда его открыл, подтянулся на руках и оказался на пыльном чердаке мэрии. Он совершенно точно знал, что ищет – муниципальные архивы крепости Мазарини. Тюрьма, заключенные. Симон умел обращаться с документами такого рода: изучая пять лет публичное право, он не раз бывал на стажировке в органах местного самоуправления и разукрупненных государственных службах. Стратегическое благоустройство – в этом он разбирался. Планы отторжения земли, право преимущественной покупки и выселения, договоры на государственные поставки.