Проявив в этом случае невероятное великодушие – конечно, мнимое, – кардинал, пожурив по-отечески Шале за его недобрые намерения, сказал, отпуская его:
– Ступайте, господин граф, и не грешите больше. Во избежание же в будущем всяких искушений следуйте скорее советам дружбы, нежели любви.
Под любовью имелась в виду герцогиня де Шеврез, которая, узнав о провале заговора, спряталась, опасаясь гнева Ришелье, под защиту королевы.
Под дружбой – Жуан де Сагрера и Паскаль Симеони. Вскоре после разговора его преосвященства с Шале их выпустили на свободу, которую они поспешили употребить на то, чтобы присоединиться к графу.
Но граф в тот момент имел слишком много поводов злиться на самого себя, чтобы прислушаться к возражениям своего молодого кузена и Паскаля Симеони.
– Ваше сиятельство, – заявил ему последний, – когда-то под именем Валентина Кайя я имел счастье оказать вам небольшую услугу, теперь же, уже как Паскаль Симеони, я, возможно, сделал не все из того, что обещал, и не смог доказать вам свою преданность, о чем буду сожалеть до конца своих дней. Но что отложено, то не считается потерянным. Соблаговолите помнить, что я во всякое время принадлежу вам, и вы всегда можете располагать как моим сердцем, так и рукой.
– Мои враги стоят слишком высоко, чтобы ваша рука могла достать их, мессир Симеони, – с горечью отвечал граф.
– Однако же, кузен!.. – вскричал было Жуан де Сагрера.
– Однако же, – прервал его резко Шале, обращаясь к Паскалю, – это моя матушка поручила вам присматривать за мной, не правда ли?.. Так вот: мне не нравится, когда кто-то – вблизи ли, издалека ли – следит за моими поступками… Первую партию против кардинала я проиграл… Посмотрим, как сложится вторая! Но отныне, мой дорогой Жуан, и вы, господин Симеони, помните, что я хочу быть совершенно свободен в своих действиях… всегда свободен!
Возразить на столь категорично высказанное объявление было нечего. Тем не менее несмотря ни на что Жуан и Паскаль, слишком далекие от мысли о том, что граф мог сам себя чем-то выдать, занялись поиском доносчиков, которых они не сумели обнаружить и разоблачить ранее. Паскаль уже знал от баронессы де Ферье, что Фирмен Лапрад хвастался ей своей изменой графу де Шале. Найденная в кармане убитого адвоката записка, подписанная Татьяной, позволила охотнику на негодяев выйти на след русской, но, узнав о результате дела Флери, Татьяна поспешила уехать из Парижа. Где она была? Вероятно, в каком-нибудь таинственном убежище, где она могла дождаться новой безрассудной выходки Шале. Получив некое тайное поручение от кардинала, покинул столицу и Лафемас. Не имея ни малейшей возможности узнать правду о произошедшем, Жуан де Сагрера и Паскаль Симеони, особенно после предостережения графа, могли теперь разве что случайно выяснить, что же случилось в действительности.