Он впопыхах накинул новый щит, видимо, заклинание было готово, но и этот разлетелся вдребезги. Раз, другой, третий – и Амунд упал на твёрдый песок, а трибуны взорвались оглушительным рёвом.
Я выпрямилась, сама ошеломлённая произошедшим. Это было так легко… настолько легко, что появилось смутное ощущение, как будто я нарушила правила, воспользовалась какой-то лазейкой и победила незаслуженно.
Но всё было по-честному, и уже гремел над полем голос комментатора, объявлявший победу и переход во второй тур, и трибуны снова скандировали запомнившееся по недавнему турниру «Сать-я-на!».
Знай я о Хранителе раньше, я бы уделала Хаунда в первые секунды боя.
Во втором раунде моим противником стал лучник. Вот только он оказался ещё слабее стихийника, почти сразу подпустил меня к себе слишком близко и получил сокрушительный удар. Исход дуэли решился буквально за первый десяток секунд.
Выходя с поля, я чувствовала себя полностью обескураженной. Пыталась убедить себя, что мне повезло, что у лучников было мало участников, поэтому неудивительно, что в число победителей вошли и не очень умелые, что мой противник недооценил девчонку-первокурсницу, но всё равно – душу затапливал благоговейный страх. Я и не представляла себе, что Хранитель может быть так силён. Если так пойдёт и дальше, я и впрямь могу занять первое место.
Хотя, надо отдать должное, и противники пока попадались не очень умелые.
В третьем, последнем на сегодня бою, мне выпало сражаться с животноводом. Это оказался тот самый красавчик, так и не показавший своего фамилиара на церемонии награждения. Увидев его, я поморщилась.
Нет хуже противника, чем животновод. Щит у них такой же жёсткий, как у магов, и пусть заклинания не такие болезненные – у них есть фамилиар, так что в итоге приходится иметь дело с двумя одновременно.
Парень, похоже, был уверен в себе. Обычно животноводы заранее призывают фамилиаров, а этот стоял себе один на другой стороне поля, смотрел на меня и, похоже, улыбался. Вот жук.
Раздался долгожданный сигнал, и я бросилась к противнику. Только теперь он поднял руку – спокойно так, будто не видел, как я несусь в его сторону. Заклубилась чёрная дымка, проступили очертания гибкого узкого тела, чёрной морды, роняющей золотую слюну – и пылающие расплавленным золотом глаза.
Я остановилась так резко, словно напоролась грудью на невидимую преграду.
Я уже видела этого фамилиара. И не только видела – сражалась с ним.
Этот хагосов животновод был одним из тех, кто напал на меня перед финалом одиночного турнира.