Свои мысли я попробовала озвучить:
— Я не хочу быть одной из многих… — и замерла, ожидая его реакции.
Что если он скажет, что я ему тогда и не нужна? Что надо смириться, потому что это мужская натура?
Марк сначала только хмыкнул. Потом пробормотал:
— А что тебе надо, чтобы не чувствовать себя одной из многих? Хочешь, поженимся?
Я как лежала, так и окаменела.
Сумасшедший. Ненормальный. Мы даже не переспали. Да он шутит.
А если нет? Если он на самом деле? Поженимся… свадьба, белое платье и мотоциклетная куртка поверх. Обручальные кольца, взгляд Марка, вроде бы серьёзный, но в глубине горят искорки смеха. Свадебная процессия — все на мотоциклах, естественно. И по-настоящему мой дом, откуда никто никогда не вправе будет меня прогнать. Может быть, когда Рыся заберут, Марк позволит взять обычного кота.
Я, наверное, с полчаса лежала, прокручивая в голове картинки. По большей части невозможные, но некоторые — очень смущающие. Например, как Марк притаскивает меня сюда, в эту спальню, и начинает раздевать. Как медлит, расстёгивая пуговичку за пуговичкой, не спуская с меня потемневшего взгляда, как приоткрываются его губы, словно он уже готовится поцеловать меня.
А потом взяла и шепнула себе под нос:
— Хочу.
В тишине спальни это прозвучало очень отчётливо. Я затаила дыхание, но в ответ ничего не услышала. Только тихое мерное посапывание за спиной.
Спит.
Ну вот. Я ему тут на предложение согласием отвечаю, а он, видите ли, дрыхнет вовсю.
Но на губах появилась невольная улыбка. Спит, как младенец. И я сама закрыла глаза.
Тяжёлая рука Марка прижимала меня к постели, и от этого почему-то было так спокойно, как давно уже не было.
Марк
Я выспался шикарно. Даже испугался, что проспал встречу, но нет, на часах было всего девять, а с кухни тянуло ароматом жратвы и слышалось аппетитное шкворчанье. Я с трудом заставил себя сперва завернуть в ванную, умыться и побриться, прежде чем идти приставать к моей хозяюшке.
Настроение было королевское. С большой буквы. Мы ведь даже не занимались сексом, но ощущение, будто вчера произошло что-то чудесное, не проходило. Словно мне подарили нечто такое, что я давно хотел.
Королева моя. Я могу её обнимать. Могу целовать. Могу — со временем, не обязательно её торопить — рассчитывать на кое-что больше. Даже предвкушение всего этого заставляло меня улыбаться.
Она и правда обнаружилась на кухне. Надела фартук (в этом доме был фартук?) поверх своих секси-шортиков и запрещённой к ношению как тяжёлое оружие маечки — и выглядела такой свежей, чистой, милой, домашней с этой своей мешалочкой в руке. Порозовела, увидев меня.