Сашка задумался на мгновение.
— Возможно… Но ж точно не с таким лицом!
Все рассмеялись, и шампанское снова зашипело в бокалах.
— А вообще интересный эксперимент, — продолжал развлекаться Сашка. — Конечно, жестковатый, но зато сразу обозначились приоритеты. Меня вот ты своей широкой грудью закрыть не пытался, хотя, между прочим, мы с тобой уже сто лет знакомы. А Веронику защищать бросился… — он укоризненно покачал головой. Вячеслав Павлович при этих словах предостерегающе нахмурился, но его институтскому дружку, похоже, было море по колено. Чихать он хотел на все предостережения. Инвестор с сожалением понюхал пустой бокал и продолжил: — Хоть ее ты почти не знаешь. Может, тебе ее вообще конкуренты подослали!
Что?! Конкуренты? Вот гад! А я-то еще жалела, что придется его разыгрывать: как же, такой хороший, симпатичный и дружелюбный инвестор, который дарит букеты, поит меня чаем и спасает от потусторонних котов. Угрызениями совести терзалась с утра до вече… Ну ладно, не настолько терзалась, но все-таки. А он? «Конкуренты подослали»! Разве можно такое говорить о своем сообщнике?! Нет, я, конечно, и сама далеко не ангел (как сообщник), и то, что сейчас произойдет, тому лучшее доказательство. Вот только теперь мое сердце не дрогнет, и я с удовольствием посмотрю, как карма обрушивается на этого любителя розыгрышей!
Вячеслав Павлович поднялся и сказал:
— Пойду-ка я с нашей милой хозяйкой по поводу дополнительных пицц поговорю, а то, я гляжу, кое-кого уже развезло.
Он красноречиво посмотрел на своего институтского приятеля.
Босс вышел из комнаты отдыха, а через минуту из коридора послышался его голос:
— Нет, ну вы достали, это уже вообще не смешно!
Мы с инвестором озадаченно переглянулись. Я пожала плечами, он рассмеялся и крикнул:
— Тебе еще что-то кажется? Да расслабься, нет тут больше ничего. Шутки кончились, можно спокойно отдыхать.
Сашка развалился в кресле и плеснул себе шампанского. Но Вячеслав Павлович не унимался:
— А это что болтается тут по-вашему? Не шутка? Вы бы уже хоть разнообразили репертуар, а то сначала труп с огнестрелом, теперь повешенный — никакой фантазии. Ей-богу, лучше бы уж стриптизершу в торте прислали.
— Да что там ему примерещилось? — возмутился Сашка.
С неохотой поднялся с кресла и, поставив на столик бокал, вышел из комнаты отдыха в коридор. Остановился и шепотом выругался.
Я отдала должное его выдержке. Если бы я увидела то, что видит сейчас он, я бы, наверное, визжала.
— Вы бы его хоть одели поприличнее! — злился Вячеслав Павлович. — Балахон какой-то, шлепанцы… Кто в таком виде вообще ходит? Эй, мужик, если ты артист, ты, конечно, молодец, но слезай уже, а то и вправду задохнешься.