Вилард потупился:
— Все детство скрипка в принудительном порядке. И рояль. Ненавижу классическую музыку.
Лис запустила в него подушкой:
— А я, между прочим, люблю. А на ближайший концерт ездить за сотни километров. Ты настоящий негодяй!
— Готов исправиться и компенсировать.
Он сгреб ее в охапку, и Лис уже отчетливо представила, какого рода будет эта компенсация.
— Вот уж нет, — она оттолкнула его вполне решительно, ну ладно, почти решительно. — Единственное, чем можно компенсировать отсутствие филармонии, — это филармонией. Начинай строить сейчас же!
Он сделал вид, что задумался.
— Хорошо, уговорила. Но имей в виду, я буду страдать, и это навсегда останется на твоей совести, — в его глазах плясали веселые чертики.
Навсегда.
К этому слову у Лис с некоторых пор было особое отношение. Возможно, через две недели ее не будет в живых. А если и будет… Она все равно уже не вспомнит этих сумасшедших черных глаз, в которых (пора уже в этом признаться, по крайней мере, самой себе) она растворялась без остатка.
Вилард угадал, о чем она думает, прижал к себе и зашептал на ухо:
— Обещаю, я что-нибудь придумаю. Все будет хорошо.
Лис кивнула. Не то чтобы она в это верила, но очень хотела верить. Маленькая загвоздка: она не очень понимала, что в их случае это самое «хорошо».
Стена спальни засияла огнем, открывая проход. Сердце Лис упало. Войти в замок вот так могла лишь Мелисса или колдун, но никому из них не пришло бы в голову вламываться в ее покои. Кто же там?
Колдун.
Он стоял на пороге, растерянный, опустошенный. Таким она его никогда еще не видела. Кажется, Вилард тоже. Он напрягся, словно приготовился к броску.
— Что случилось?
— Вот, — он протянул Виларду лист бумаги с несколькими строчками.
«Передай своему приятелю, что его сестра у меня. Но я щедрый и готов обменять ее на его подружку. Подружек может быть много, а сестра, как ни крути, одна. Так что, надеюсь, вы оцените мою щедрость».
* * *
Лис успела трижды перечитать этот текст, а Вилард все еще всматривался в буквы, словно смысл послания не доходил до него.
— Откуда это у тебя? — спросил он наконец.
— Принес мальчишка. Мой дом не так закрыт, как твой.
Еще бы. К колдуну за травками-приворотами и прочей ерундой шли нескончаемые потоки страждущих. Бизнес есть бизнес.
— Где этот мальчишка?
— У меня пока. Но толку с него не добьешься. Говорит одно и то же: записку просил передать какой-то мужик, дал денег. Мужика он не помнит. Тут ничего удивительного. Ему явно отвели глаза.
— А если посмотреть глубже? — глаза Виларда налились опасной чернотой.