Нет-нет-нет! Я определенно не хочу это смотреть! Я зажмурилась, но все равно почему-то руки Эрдара, тискающие груди невесты, пальцы, теребившие и мучившие торчащие розовые соски, и сама девица, выгибающаяся, стонущая от наслаждения, виделись совершенно отчетливо.
– А-а-ах…– хрипло выдохнула распаленная красотка, когда принц положил руки на ее ягодицы и подтащил к краю стола.
Его руки легли на тонкие лодыжки и поехали вверх, задирая подол платья. Кружевные чулочки закончились розовыми подвязками, дальше порочно белело голое тело. Принц резко встал, и одной рукой распуская завязки штанов, другой торопливо ласкал ее между ног.
– Возьми меня…– невинная девственница поскуливала от нетерпения, ерзая и извиваясь, вжималась своей промежностью в мужскую ладонь.
Да что же это творится, а? Нет! Это выше моих сил. Я собрала всю свою волю и завизжала.
От собственного визга и проснулась. Несколько секунд я приходила в себя, не понимая, где я. Вместо потолка – небо. Вместо каменных стен – деревья. Да, конечно, я же в лесу. Далеко-далеко от того места, где принц распластал на столе другую женщину. Или это всего лишь сон?
Но даже одна мысль о том, что это может быть правдой, причиняла невыносимую жуткую боль. Это была пытка, которой позавидовали бы все инквизиторы Средневековья. Нет, я не могу сидеть сложа руки, пока на моего дракона предъявляет свои права эта зефирная развратница. Надо бежать! Надо что-то делать!
Глава 32
Трудно бежать и что-то делать, когда ты сидишь в неизвестном тебе мире в самоходной таратайке и не знаешь, в какую сторону ехать и как это чудо-средство вообще заставить тронуться с места. А единственный, кто способен решить все эти проблемы, в данный момент спит сном младенца.
– Эй, Феоктист Игнатьевич, пора вставать! – скомандовала я и легонько потрясла его за плечо.
Реакции не последовало.
– Эй, гражданин жрец, караул! Все пропало! – закричала я ему прямо в ухо и с силой пихнула разок-другой в бок.
Ноль эмоций. Да, это был уважаемый служитель культа и мой преподаватель по совместительству. Но в тот момент я меньше всего заботилась о субординации. Кстати…
– Феоктист Игнатьевич, примите зачет…– вкрадчиво прошептала я, жрец насторожился, продемонстрировав первые признаки жизни. Тогда я еще тише добавила: – Платон был прав, а Аристотель нес полный бред…
– Что?! – Жрец подлетел над повозкой и направил на меня руку. Ту самую, истребляющую всякую нечисть. Я в ужасе отшатнулась, но, к моему счастью, сознание в самую священную голову этого мира вернулось быстрее, чем успел он отправить меня догонять вурдалаков.