На принца, планирующего сокрушить всю нечисть вокруг для спасения своей одной единственной он в этот момент был похож меньше всего. Конечно, я не ждала, что он вскочит со стула и, потрясая административным кодексом, умчится восстанавливать справедливость. Но и то, что он просто станет равнодушно изучать узор на салфетке, я как-то не предвидела.
— Почему? — то ли из-за его реакции, то ли из-за неутешительного ответа, я почувствовала себя расстроенной. — Это же несправедливо!
— Ну, смотри, — принялся объяснять Александр. — Ты аппаратуру брала исправную. Вернула сломанную. Это факт, а суд рассматривает только факты. Так что на твоем месте я бы постарался не доводить дело до этого и договориться безо всяких заявлений и юридических разбирательств. Потому что в ином случае придется выплачивать стоимость испорченного и компенсировать судебные издержки.
— Но… — начала говорить я.
Мне много было чего возразить, однако прекрасный принц меня не слушать не стал. Театральным жестом он поднял к глазам запястье и, взглянув на красовавшиеся на нем час, преувеличенно испуганно воскликнул:
— Что ж такое! Я здорово опаздываю! Извини, но мне уже пора бежать.
Он снова улыбнулся мне, но на этот аз как-то совершенно холодно. Дежурно. И махнул рукой официантке, чтобы та принесла счет.
20
Кажется, даже официантка, которая пришла забрать счет, посмотрела на меня с сожалением. Александр ретировался быстро, словно я из очень красивой девушки (так ведь он говорил, да?) в один миг превратилась в чудище лесное.
На всякий случай я достала из сумочки зеркальце и посмотрела, не покрылась ли моя кожа бородавками или какими-нибудь чешуйками. Но нет, с лицом все было хорошо. Ну разве что взгляд стал другой. Как у маленькой собачки, которую подозвали, показывая сахарную косточку, а вместо нее дали гренку с чесноком и перцем. Не шел мне такой взгляд. Да и вряд ли он кому-нибудь может идти.
Я вздохнула и убрала зеркальце обратно. Что тут поделаешь, ни одному мужчине не нужна девушка с проблемами. Всем хочется проводить время с беззаботными и веселыми. Суды приятным времяпрепровождением вряд ли можно назвать. Уж кому как ни Александру об этом знать. И вообще, он ведь вполне мог решить, что я кокетничала с ним только ради того, чтобы он представлял мои интересы в суде. Так это у них, вроде, называется. Ну кто тянул меня за язык? Если бы я мило улыбалась, глядишь, не сидела бы здесь в одиночестве.
От этих безрадостных размышлений на лице сама по себе появилась угрюмая гримаса. Уголки губ опустились вниз, а лоб сморщился, как выдранная из дневника школьного хулигана страничка с двойкой.