— Ты ее помнишь нагую?
Он молчал, глядя куда-то в пространство; сейчас скажет, что будет дождь.
— Тебе обязательно все надо опошлить.
— Но, Борис, я не думала ничего дурного.
Он не слушал и не отвечал. Знал, что сейчас начнутся расспросы, вроде бы бесхитростные и безобидные, а в самом деле полные злорадства и, возможно, зависти. За ее сочувствием к Калине кроется осуждение, а в самой глубине всего этого — страстное любопытство: что же в действительности было у Бориса с Калиной? А в действительности, когда Борис жил в Демболенке и только собирался уехать в город, Калина была еще девчонкой, на которую он не обращал никакого внимания, не замечал, что нравится ей. Когда ему случалось с ней танцевать, Калина краснела, дрожала, как осина на рассвете, быть может, мечтала о какой-то близости, но Борис даже ни разу не поцеловал ее, считая ребенком. И лишь приехав на похороны матери, он провел с ней вечер. Но это был вечер не нежностей, а задушевных разговоров. Калина сказала тогда: «Ты мне очень нравился, Борис, но я понимаю, что ты не для меня, я тебе не пара!» И добавила, что Матеуш очень добр к ней, думает жениться.
Борис не знает, как случилось, что Калину потом выдали замуж за старика Колодзея, а Матеуш в двадцать лет женился на совершенно незнакомой Борису девушке, с которой совсем не «гулял». Он никогда не спрашивал ни у Матеуша, ни тем более у Калины, в чем дело, догадываясь, что между ними произошло что-то обидное и немаловажное, и не желая лезть, вмешиваться в чужую жизнь — ему было чуждо назойливое любопытство, скрываемое обычно под видом сочувствия и дружелюбия. Борис не был на свадьбе брата, и, прежде чем он собрался навестить молодоженов, Матеуш овдовел. Жена его умерла родами, а младенца взяли на воспитание супруги Колодзей. Говорят, Калина настаивала и старик, наконец, согласился, поскольку сам не мог наградить жену сыном. Но потом Калина все же родила сына, поразительно похожего на сироту, взятого у Матеуша. Люди говорили, что Калина на него заглядывалась, старик Колодзей говорил то же самое и не запрещал Калине ходить к Матеушу присматривать за хозяйством. Борис восхищался мудростью старика, который примирился с фактом, не скандалил, не жаловался на неверную жену. И что самое удивительное — это его отношение передалось окружающим, никто не судачил, не возмущался, как обычно в подобных случаях, ксендз, правда, пробовал вмешаться, но Колодзей посоветовал ему следить за костелом, а не за его детьми, и этим дело кончилось. Никто в Демболенке и окрестностях не осуждал связь Калины с Матеушем — одна только Здися всегда относилась к этому крайне неодобрительно. Она к тому же не сомневалась, хотя никогда не говорила об этом вслух, что и у Бориса было прежде что-то с Калиной — не зря он столько раз писал ее портрет, видно, крепко засела в его мозгу память о ней.