Иньяцио сползает на пол, садится, подтягивает ноги к груди. Для него многое сейчас прояснилось. Фразы, сказанные слугами. Печаль матери и ее стойкость. Недобрый взгляд Анджелины и грустный — Джузеппины. Строгость отца и покровительственное, даже ревностное, отношение к нему бабушки Джузеппины.
Вслед за этими мыслями приходит прозрение, но лишь на миг.
Он еще слишком мал, чтобы понять, чтó, в сущности, все это означает. Словно от прохладного ветерка по сердечку пробегает озноб, от которого на секунду прихватывает и живот, но смутная, тревожная догадка быстро погружается на илистое дно сознания.
Его жизнь ему не принадлежит.
* * *
Винченцо Флорио в кабинете на виа Матерассаи. Никто не знает, что он вернулся всего несколько часов назад.
Он высадился на берег недалеко от города. Секретарь Джованни Карузо приехал за ним в сопровождении небольшой охраны. Они проехали через деревни, подкупив посты.
На улицах и в переулках — открытые раны опустошения: разграбленные палаццо, снесенные ворота, обломки мебели, сложенные для уличных костров, брошенное оружие, следы крови на мостовой. Жители Палермо убеждены, что их предали, что дворяне и торговцы продали независимость острова королю, чтобы спасти свои богатства.
По сути, народ прав.
Винченцо пробирает дрожь. Джованни Карузо дремлет на козетке. Он остался с ним, тем самым выражая не только служебную, но и человеческую преданность.
Винченцо пятьдесят лет, и он остро чувствует свой возраст. Он пытался держаться как можно дальше от политики, но, в силу обстоятельств, вынужден был согласиться на должность в Национальной гвардии в тот момент, когда революционные вожди сбежали, оставив город во власти хаоса. Не хотел, но не мог поступить иначе. Как только стало возможным, он отмежевался от революционного правительства. И не сделал ни одного неправильного шага в управлении домом Флорио.
По крайней мере, до сих пор.
Он бесшумно ходит по комнате.
Поднимается на верхний этаж, где так и живет мать. Джузеппина не захотела уезжать. Она в гостиной, дремлет, сидя в кресле с четками в руке. Седые волосы выбились из-под чепца. Тощие, в старческих пятнах руки. Он помнит их сильными, красными от щелочи или от ледяной воды, или перепачканными в муке.
Смутные воспоминания сменяются ощущением пустоты. У него могли бы быть брат или сестра…
Винченцо отступает на шаг. Морщины на лице Джузеппины рассказывают историю боли. Он знает, что больше, чем его отца, ей не хватает Иньяцио. Его переполняет жалость и нежность к ней, к ее семидесяти годам, полным страдания.