Воспоминания японского дипломата (Того) - страница 304
Советский посол в Токио Я.А. Малик 10 августа 1945 года направляется на прием к Того Сигэнори с уведомлением об объявлении Советским Союзом войны Японии
Выслушав посла, я напомнил ему, что его страна напала на нас в то время, как пакт о нейтралитете между СССР и Японией остается в силе, а также высказался по поводу поведения СССР, который начал против нас войну, так и не дав никакого ответа на нашу просьбу об оказании добрых услуг в деле заключения мира. Более того, хотя в качестве официальной причины объявления войны Советский Союз выдвигал отказ Японии признать Потсдамскую декларацию, он фактически не предпринял никаких усилий для установления подлинной позиции японского правительства. Эта акция СССР, сказал я, будет осуждена историей. По сути Малику сказать было нечего, и он лишь в самой общей форме заявил, что в действиях СССР не было ничего предосудительного. Далее я сообщил ему, что японское правительство объявило о принятии Потсдамской декларации, и попросил передать эту информацию своему правительству.
На 3 часа дня была назначена аудиенция для высших государственных деятелей. До начала аудиенции я встретился с ними в официальной резиденции премьер-министра и рассказал о недавних переговорах. Отвечая на вопрос генерала Койсо о том, какое отношение Потсдамская декларация имеет к вооружениям Японии, я сказал, что мы должны ожидать введения строгих ограничений, ибо, хотя декларация конкретно и не предписывала разоружение, в ней говорилось о "ликвидации милитаризма в мире" и о запрете "перевооружения в целях войны”. Койсо возразил, что поддержание вооруженности на должном уровне предписано волей неба. Вмешавшись в разговор, генерал Тодзё заявил, что согласен с мнением Койсо, но сейчас, когда император принял решение, сказать ему нечего.
На следующий день, 11-го, принцы Такамацу, Микаса, Канъин, Асака, Хигасикуни, Кая и Такэда[135] собрались во дворце принца Такамацу, где в течение почти двух часов я обсуждал с ними последние события и наши действия, предпринятые в связи с этими событиями. Покидая дворец, я чувствовал, что принцы в полной мере понимают сложившуюся ситуацию.
В 0.45 12 августа мне телефонировали из МИДа, что по радио передан ответ Америки, Англии, России и Китая на японскую ноту. В записанном тексте ответа имелись некоторые неясности, и я поручил ответственным работникам министерства тщательно изучить его. Этим занялись заместитель министра Мацумото и директора Политического и Договорного бюро. В 5.30 утра они собрались в моем доме в Адзабу и доложили, что, судя по итогам проведенного ими анализа, союзники в общем согласились с условием, выдвинутым в нашей ноте. Ответ союзных держав, официальный текст которого, направленный государственным секретарем США Бирнсом через швейцарское правительство, поступил только ранним утром 13 августа, гласил: