Демонстрируя свой половой орган, эксгибиционист на психологическом уровне компенсирует ту важную часть своей силы, которую он ощущает отщепленной от себя, доказывая обратное, т. е. ее сохранение. В этой связи особой оценке должно быть подвергнуто то, что в отличие от прочих половых девиаций, которые скрываются и маскируются, эксгибиционизм всегда носит открытый, демонстративный характер. Вполне возможно, что эксгибиционизм порождается страхом кастрации, такой страх может посеять даже ужас в душе человека, который подозревает отщепленной от себя ту часть, которая олицетворяет его мужскую силу.
Как мы видим, современный человек повторяет своего далекого предка, который искусственно увеличивал свой фаллос, чтобы привлечь к себе женщин и одновременно утвердиться в качестве настоящего мужчины. До него, до дикаря, так же поступали некоторые животные, а поэтому есть основания полагать — то, что мы называем эксгибиционизмом, передается современному человеку по еще мало исследованным психологическим механизмам. Это и есть причина эксгибиционизма — способа утвердить себя, который бросает вызов цивилизации и означает ее отрицание. Мнение Р. Крафт-Эбинга о том, что в эксгибиционизме надо различать садистские и мазохистские тенденции, здесь ничего не меняет. Любая из этих тенденций способна оказать влияние (подчас решающее) на любые проявления личности.
Таким образом, исторический невспоминаемый опыт, отсутствующий в индивидуальном сознании, вполне может быть филогенетически наследуемым по архетипическим каналам. Нельзя не видеть аналога современного эксгибиционизма в далеком прошлом, которое вдруг подкрадывается к ничего не подозревающему человеку. По мнению З. Льва-Старовича, это атавистический по своей сути механизм, который ассоциируется с поведением, встречающимся в мире животных. Он считает, что поведение некоторых эксгибиционистов следовало бы расценивать как имеющее свое рода мистическое значение.
В силу своей запрограммированности прошлым (древнейшим) опытом, эксгибиционизм часто носит компульсивный характер (вынужденного влечения). В этом плане очень интересны наблюдения А. А. Ткаченко и Б. В. Шостаковича. Они пишут, что некоторые эксгибиционисты, пытаясь противостоять возникшему влечению, старались переключить внимание на какой-нибудь вид деятельности, отогнать непрестанно преследующие их сцены обнажения, подвергали себя изнурительным упражнениям, иногда прибегали к мастурбации, что, однако, имело кратковременный эффект, после чего запретное желание пробуждалось с новой силой. Не приносила облегчения и гетеросексуальная близость, которая не устраняла влечения и не снижала его силу. Более того, чем упорнее были предпринимаемые попытки избавиться от влечения, тем оно становилось выраженнее. Продолжающаяся борьба мотивов сопровождалась нарастанием напряженности, раздражительности, усугублением тревоги, увеличением интенсивности побуждений. В результате желание становилось неподвластным человеку и толкало его на реализацию своего желания.