Доктора Патрацкого хватились только через два дня, когда он не вышел на работу. Дома его тоже не было. А на вопрос, где он может быть, Короедов, задумчиво глядя на Купцова, сказал:
– В психушке, наверное. Где ж еще?
Обалдевший от такой наглости, и, к счастью, воспринявший реплику Короедова всерьез, старший фельдшер стал обзванивать психбольницы и в самом деле нашел Патрацкого в больнице Ганнушкина. Он бы, может быть, на этом успокоился – мало ли врачей с ума сходит на «Скорой помощи»? Если бы Короедов не добавил, уходя:
– Значит, где оставили, там и лежит?
– То есть, как это «где оставили»?
И тут Короедов, конечно, рассчитывая на понимание начальства, сознался, что они уложили Наполеона в психушку. Как бы случайно. Пошутили. Заполнили сопроводиловку, а психиатр в приемнике все принял за чистую монету и оформил доктора как буйного шизофреника. Купцов первым понял, что земля под их ногами загорелась, понимания не дождутся, и успел добавить:
– Все-таки мы фельдшера всего-навсего, а там врачи! Им-то оно виднее!
Зав. подстанцией помчался в больницу выручать доктора.
Перепуганный психиатр, понявший, как его подставили, уперся.
– Патрацкий болен! Он социально опасен! Он чрезвычайно агрессивен! Он чешется и кричит! Правда, сейчас уже тише и меньше.
Зав. подстанцией убеждал, что невроз, которым страдает врач «Скорой помощи», не психическое заболевание, в психушке лечиться нет необходимости! Что любой, окажись в подобной ситуации, станет агрессивен и будет кричать! А чесаться – не преступление. Мало ли людей чешется? Всем психушка нужна?
Зав. старался убедить психиатра, что Патрацкий в быту и на работе – душка, лапочка и пушистый зайчик, что его обожает и в нем души не чает вся подстанция! О чем недвусмысленно сообщает его, заведующего, визит и текущая беседа. Ведь, окажись Сергей Александрович на самом деле таким, каким его описывают психиатры, разве б стал он – заведующий – приезжать и пытаться забрать больного? Настоящему психу и место в психушке!
Надо сказать, красноречие заведующего не прошло мимо ушей психиатра, который поломался для приличия, но уже понимал, что если тихо не избавится от беспокойного невротика – скандала не удержать в границах больницы. А это непременный и весьма болезненный удар по репутации отделения и всей клиники.
Так что заведующий в конце концов отстоял своего незаменимого и очень хорошего сотрудника, которого обожает вся подстанция.
Вялого, сонного Патрацкого, с насыщенной аминазином задницей отвезли домой отсыпаться. А зав. вернулся на подстанцию разбираться с хулиганами.