Я мирюсь с очевидной сменой темы:
– Это значит, что они тебя обсуждают.
– Точно, да? – спрашивает он, облизывая губы. – Я так и подумал, просто не знал, ошибаюсь или нет.
– Точно, точно, они явно о тебе болтают. Бьянка, Лия и Марибел. Я рассказывал, что она сделала во время разговора?
– Она такая милая, – говорит Гейб и трясет головой. – Она меня ни за что не полюбит. Я только что был с ней в столовой, мы сидели вдвоем…
– Стой, стой, стой. Откати!
– Знаю, надо было сказать об этом раньше, но я разговариваю с тобой всего пятьдесят три секунды.
– Чертовски верно.
– Но я типа ничего толком не сказал. Мы сидели вместе целых двадцать минут, может, дольше. Я едва пару слов проронил. Просто не смог ничего придумать. А теперь в голову лезет девять миллионов слов.
– Сколько слов в английском языке?
– Не в этом дело.
– Прости, ты прав. – Я в голове ставлю себе заметку: загуглить количество слов в английском. – У тебя все получится. Ты ведь еще увидишь ее на парах, и она приходит к нам на вечеринки…
– Но как перейти от этой недодружбы к свиданиям?
– Поговори с ней.
– А, точно, это же так просто.
– Чувак, у вас ведь есть общие интересы. Поболтай с ней в классе.
– Поболтать в классе? – спрашивает он голосом как у робота, поддразнивая меня. – Ошибка в вычислениях.
– Окружающие вечно мне говорят: «Ой, Гейб такой милый». А я – им: «Вот и нет. Со мной он ведет себя как сволочь».
– Мне надо как-то развить в себе сволочную натуру.
– Короче, мы придумаем, что делать с Лией. На это у нас есть целый семестр. Ты ей точно нравишься. Она к тебе неравнодушна. Ты мне сам говорил, что она как-то вечером звала тебя погулять. Девушки так не поступают с теми, кто им не нравится.
– А вдруг она звала потому, что ей меня жалко?
– С чего бы ей тебя жалеть?
– Не знаю, наверно, не с чего. – Он уставился в пол.
– Она ничего не знает, – говорю нерешительно, осторожно обходя тему, которой лучше не касаться.
– Знаю, ты прав.
– Конечно, я прав. Я – твой Йода.
– Вот уж точно нет.
Инга (преподаватель писательского мастерства)
– Готов к новому веселому семестру? – спрашиваю Коула, когда он приходит ко мне за день до первого занятия в новом семестре.
– Естественно.
– Давай сначала разберемся со скучными делами, а потом посплетничаем? – предлагаю.
Мы полчаса разговариваем о распределении баллов и утверждаем расписание. Я старательно описываю свое видение курса, говорю, что будет больше семинаров с короткими работами, каждый учебный час, и еще больше критики от сверстников.
– Звучит здорово, – говорит он, как обычно. Он, несомненно, лучший ассистент, с которым мне случалось работать.