– Как прошли каникулы? – спрашиваю я.
– Хорошо. Я ездил с подругой на Новый год в Бостон, к ее друзьям. А у тебя?
– Прекрасно, – говорю и расплываюсь в улыбке. – Больше не могу держать рот на замке. Погляди-ка, кто записался на этот семестр.
Поворачиваю к нему список.
– О, Гейб и Лия!
– В этом семестре, Коул, они сойдутся. Мне плевать, что для этого надо сделать или кого придется прикончить в процессе.
– Вижу, что в списке есть и Хиллари.
– Знаю, я как раз изо всех сил старалась не обращать на нее внимания.
– Меня даже удивляет, что она решила пойти на вторую часть курса.
– Поверь, я пыталась ее отговорить, но ее было не переубедить. Мне кажется, мои возражения только подстегнули ее.
– Очень жаль. Однако Хиллари, – говорит он, и я понимаю, что он собирается изобразить адвоката дьявола, – неплохой писатель.
– Для тупицы, – отвечаю, не желая уступать.
– Для тупицы, – соглашается он.
Виктор (сокурсник по писательскому мастерству)
Когда друзья пригласили меня на концерт местной группы в баре за два города от нашего, они забыли добавить, что там будут люди всех возрастов. А еще этот коллектив собрал кучу визгливых шестнадцатилетних фанаток.
Хуже всего то, что Йети и Жирафиха – тоже поклонники этой группы.
Не знаю, встречаются ли они сейчас, – это ужасно раздражает, они должны быть вместе. Ясно, что они друг друга стоят. Четыре месяца, которые мне пришлось провести в их присутствии, я пытался внушить этим двоим, что надо разобраться со своими проблемами и начать встречаться. Мне-то плевать, но меня это уже достало.
Я, как могу, стараюсь не обращать на них внимания и подкатываю к Лилле, которой я, по словам моих друзей, нравлюсь, хотя каждый раз, как пробую с ней заговорить, она просто смеется надо мной и уходит. А ведь я ничего смешного не говорю.
Примерно на середине концерта подхожу к бару. Там почти ничего нет: ни спиртного, ни коктейлей, но хотя бы есть разливное пиво. Я не привередливый, если холодное – тоже сойдет.
Мне, однако, не везет: в итоге оказываюсь в очереди со своими заклятыми врагами.
– Шесть баксов, – говорит бармен Йети.
– За бутылку воды?
– Я посчитал вместе, за вас и вашу подругу, – говорит парень, показывая на Жирафиху. Даже при тусклом свете мне видно, как покраснела Жирафиха.
– А-а-а. – Йети заглядывает глубже в карманы, и тут встревает Жирафиха.
– Все нормально, – говорит она. – Я заплачу.
– Ты не… – начинает Йети.
– Я не против, – говорит Жирафиха и улыбается ему. – Можешь отдать мне потом.
Так и хочется стукнуть их лбами: может, тогда они проснутся? Как они оба могут быть такими слепыми?