– А они здоровы? – не отрываясь от просмотра альбомов, спросил Максим.
– Нет, но вы можете не беспокоиться. У этих детей тяжелые врожденные пороки развития. Что мы можем ждать от их родителей, которые пили энергетики и дешевое пиво, а потом в подъезде удовлетворяли вспыхнувшую страсть? Здесь представлено то, что получилось у них в результате скрещивания. К тому же мы постоянно проверяем детей, вам не о чем волноваться, претензий ни у кого не возникало. Странно, что вас не предупредили об этом, – Боброва уже восстановила первозданный порядок на своей голове и теперь готовилась обновить раскраску лица.
– Предупредили, – отозвался Максим, – я знаю. Мне лишь нужно кое-что уточнить, прежде чем остановиться на ком-либо из них. Вот эта, Алина, одиннадцать лет….
Он не договорил. Боброва мельком взглянула на фотографию и снова отвернулась к зеркалу.
– У нее идиотия, это степень умственной отсталости, характеризующаяся почти полным отсутствием речи и мышления. Но предупреждаю, что девочка очень неопрятна, а ее реакции на окружающее резко снижены.
– Понятно, – Максим решил, что спрашивать Боброву больше ни о чем не будет. Ее голос вызывал у него рвотный позыв и буйное, на грани помешательства желание сделать так, чтобы тетка немедленно заткнулась навсегда. А потом хорошо бы посмотреть на тех, кто не предъявлял претензий. Вернее, не только посмотреть…
Первый альбом вернулся на стол, Максим взялся за второй, перевернул страницу. Да, дети больны, это видно по выражениям их лиц, пустому взгляду, перекошенным, скривившимся в подобие улыбки губам. Они смотрят не на мир, а куда-то внутрь себя, такие дети необучаемы, у них неразвита речь, их не интересуют ни игрушки, ни общение с ровесниками. По сути – это растения, идеальные овощи, запертые в клетку этого дома-интерната. И оказавшиеся во власти монстра. Их здесь действительно почти семьдесят человек, тот бодрый пенс из сарая не наврал.
Боброва намертво прилипла к зеркалу, она уже подкрасила ресницы, освежила подводку глаз и теперь взялась за помаду. И говорила, говорила, не переставая, нахваливала свой «товар»:
– Детки у нас чистые, ухоженные, помещение оборудовано, так что останетесь довольны. Я вам свой телефончик дам, и в следующий раз вы меня заранее предупредите, чтобы мы все подготовить успели. Сейчас у них сон, а девочку поднять надо, умыть, одеть, причесать…
Все, это должно когда-нибудь закончиться. Максим перевернул последнюю страницу, захлопнул альбом и поднялся со стула. Боброва истолковала его реакцию по-своему, повернулась к «клиенту», улыбнулась и спросила: