– Если мне есть что скрывать, почему я не поехала в другую больницу, где никто меня не знает?
Сержант поворачивается к Поттсу и указывает на бутылочки с грудным молоком Роуз Голд:
– Давай упакуем все это и отправим на экспертизу.
По ее приказу Поттс укладывает вещи обратно в сумку с подгузниками. Затем он выходит из палаты с бутылочками и с айфоном Роуз Голд. Я провожаю его взглядом, так до конца и не поверив в происходящее.
– Я почти двадцать пять лет не разговаривала с Билли Гиллеспи, – возражаю я. – Я даже не знала, что Роуз Голд известно его настоящее имя. Я вообще ничего не понимаю.
Томалевич снимает правую ногу с левой, наклоняется вперед и, поставив локти на колени, подпирает подбородок рукой.
– Да, нам известно, что вы склонны уверять всех в своей невиновности. Вы никогда ни в чем не виноваты, – говорит она. – Всегда виноват кто-то другой. Забавно, что правосудие с вами не согласно.
Мне нужно принять решение, но времени на это очень мало. Инстинкт, как всегда, требует, чтобы я все отрицала. Но я понимаю, насколько серьезные обвинения мне могут предъявить: похищение, жестокое обращение с ребенком (уже во второй раз) и бог знает что еще. Меня загнали в угол. Я делаю глубокий вдох.
Слова сами сыплются с губ.
– Ладно, я признаю, что в детстве иногда плохо обращалась с Роуз Голд, – говорю я.
Я ждала, что меня накроет волной облегчения, когда я произнесу это вслух. Я так долго держала это в себе, притворяясь невиновной и делая вид, что сама ничего не понимала. Но теперь я чувствую себя опустошенной, потерпевшей окончательное поражение неудачницей. Никто никогда не улыбнется мне, не похлопает по плечу и не скажет мне, что я справляюсь отлично, даже великолепно. Я умею играть только одну роль – роль матери-супергероини. Без нее я никто.
Я сглатываю.
– Но я никогда в жизни и пальцем не тронула Адама, то есть Люка. Я не знала, что его похитили.
Дверь комнаты распахивается, и в палату врывается разъяренная Мэри Стоун.
– Я знала, что ты виновна! – кричит она. – Мы все знали. Мы знали, что раньше ты плохо обходилась с Роуз Голд, а теперь ты снова взялась за старое. Что ты с ней сделала, чудовище?
Томалевич вскакивает на ноги, недовольная тем, что нам помешали. Она кладет руку на плечо Мэри.
– Миссис Стоун, я же просила вас подождать в лобби, – спокойно говорит сержант. – Теперь я вынуждена попросить вас покинуть помещение.
Мэри скидывает с себя руку Томалевич и снова начинает кричать, наставив на меня палец:
– Ты травила их обоих, а потом убила Роуз Голд. Ты не хотела, чтобы она помешала тебе испортить жизнь этому бедному малышу точно так же, как ты испортила жизнь ей. Роуз Голд обо всем рассказала мне в письме. А когда она попыталась тебя остановить, ты ее уничтожила.