– Мы вас поняли, товарищ Антонова, – прервав свою олимпийскую задумчивость, сказал Сталин. – Мы не будем откладывать операцию «Прометей» ради переброски двух дополнительных механизированных корпусов ОСНАЗ и назначим начало первой фазы на пятнадцатое августа сего года. А теперь скажите, что конкретно вы предлагаете по мехкорпусам Ротмистрова и Лелюшенко?
– Я предлагаю оставить два этих соединения на Пиренейском направлении, – ответила та. – Если наши новейшие танки двух механизированных корпусов, пусть даже не вступая в бои, пройдут парадным маршем через всю Испанию, то и друзья, и враги смогут своими глазами увидеть истинную мощь Красной Армии. А то воспоминания четырехлетней давности о своих красных у испанцев не очень: партизанский отряд во главе с выборным командиром (когда сегодня один, а завтра другой), и безумным комиссаром-анархистом (ну или троцкистом, что дела почти не меняет). Интербригады выглядели получше, но те были только каплей в море. А тут необходимо показать публике бесчисленные железные легионы, подавляющие врага своей мощью и несокрушимой дисциплиной…
Сталин внимательно посмотрел на Антонову и сказал:
– Вы считаете, что, несмотря на добровольную капитуляцию господина Франко, мы должны произвести на испанский народ наилучшее впечатление путем грандиозной военной демонстрации? Не слишком ли это нетрадиционное применение такой серьезной вооруженной силы?
– Вооруженную силу не всегда необходимо применять, – парировала Антонова, – иногда ее достаточно только продемонстрировать, и Испания – как раз такой случай. После того как мехкорпуса пройдут ее насквозь, технику и людей можно будет погрузить на корабли в портах средиземноморского побережья Испании и отправить морем в черноморские порты СССР для дальнейшей переброски железной дорогой на Дальний Восток.
– Что ж, возможно, вы и правы, – хмыкнул Сталин. – Все то время, пока шла война, мы стремились всеми силами нарастить нашу мощь, формировали все новые механизированные корпуса, конно-механизированные армии, штурмовые бригады и части усиления, наращивали выпуск танков, самолетов, артиллерийских орудий и прочей боевой техники. И вот настал момент, когда мы оглянулись по сторонам и увидели, что мы невероятно могучи и велики, а враг, некогда внушавший страх всему миру, нашими же усилиями превратился в полное ничтожество, буквально в тень самого себя. Вот у нас уже оказываются лишними два механизированных корпуса – и возникают вопросы, а понадобится ли вообще против японцев такая мощь как шесть механизированных корпусов, три конно-механизированных армии, два воздушно десантных корпуса и два корпуса морской пехоты, при четырех авиакорпусах ОСНАЗ и прочих соединениях фронтовой авиации? Сколько у них там сил, товарищ Василевский?