Скорее в Берлин, в надежнейший бункер, переделанный из станции метро! Только там, посреди толстых стен, не пропускающих ни звука, он будет в безопасности. Там его не достанут беспощадные лапы врага. Он не позволит им насладиться своим торжеством! Он замурует себя в этом последнем пристанище – так, чтобы никто не смог потревожить его. Он не позволит, чтобы его выволокли, жалкого и беспомощного, и брезгливо бросили на эшафот под тысячи взглядов ненавидящих и проклинающих его. Нет! Он не доставит им такого удовольствия! Все они – ничтожные людишки, им не дано свершить над ним свой суд! Он надсмеется над ними, одурачит их всех, в последний момент приняв яд… не попрощавшись ни с кем, в одиночестве… Это будет достойный уход того, кто мечтал о величии, но был предан и повержен…
Двое здоровенных эсесовцев из личной охраны схватили своего фюрера и, стараясь быть аккуратными и вежливыми, поволокли. Нет, пока еще не на эшафот, а всего лишь к машине, которая должна доставить его к станции, где вождя германской нации уже ждет личный бронированный спецпоезд.
22 июня 1943 года. 05:15. Второй Белорусский фронт, селение Визна, КНП 1-го мехкорпуса ОСНАЗ.
Командующий корпусом генерал-лейтенант Вячеслав Николаевич Бережной.
Из Москвы в родной корпус я едва вырвался. Если бы не близость наступления, Василевский и Шапошников не отпустили бы дорогого гостя на фронт. Собственно, за те полтора года, что мы уже сражаемся на этой войне, по теоретическим вопросам с местными светилами я общался считанное число раз. Год назад, разрабатывая отражение наступления по плану «Блау», мы имели еще почти нашу историю, при небольших поправках в Прибалтике, Крыму и на Донбассе. Теперь же ситуация не имеет ничего общего с двадцать вторым июня сорок третьего года нашего славного прошлого: даже на Берлинском направлении, где продвижение минимально, положение примерно соответствует середине августа сорок четвертого года. Все остальное с нашей историей и близко не соотносится. Казаки Буденного, моющие копыта своих коней в Атлантическом океане – о таком «наш» товарищ Сталин не мог и мечтать. И все чаще Верховный, открывая книги по истории Великой Отечественной Войны из нашего мира, задается резонным вопросом: «почему?». И ответы на этот вопрос все еще порой отзываются в нашем генералитете тектоническими содроганиями.
Совсем недавно с должности командующего Туркестанским военным округом был снят товарищ Тимошенко – его обвинили в развале работы, разжаловали в генерал-майоры и отправили в распоряжение управления кадров Наркомата обороны. А там и до Лубянки недалеко. Вот и маршал Шапошников переживает за старого боевого товарища, хотя в годы Гражданской войны они вместе не служили, а во времена «до без царя» подпрапорщик Тимошенко и полковник Шапошников существовали и вовсе в разных мирах. Но Борис Михайлович зря волнуется. Насколько я понимаю, самое скрупулезное расследование не выявило в действиях бывшего маршала ни следов предательства, ни его участия в различных фрондирующих группировках. В предательстве и измене родине обычно бывают замечены товарищи, в годы Первой Мировой побывавшие в немецком плену (предшественник Канариса, Вальтер Николаи собирал расписки в сотрудничестве от пленных, как филателист марки), а унтер-офицер Тимошенко на прошлой войне с немцами в плен не попадал. Что касается участия во всяких фрондерских коалициях, то для этих игр товарищ Тимошенко слишком прост. Тухачевцы и прочие деятели просто боялись к нему «подходить», ибо в один момент он мог выдать всех.