– Смотри, Вячеслав Николаевич, – сказал он, протягивая мне сей предмет, – какого кадра нам повезло прищучить. Микаэль Виттман – кавалер железного креста первого класса, кавалер рыцарского креста с мечами, бриллиантами и дубовыми листьями. Фактически четырежды герой Рейха, четыре раза ускользавший от возмездия после разгрома своего батальона… а умер от пули, попавшей в спину, и выпущена она была, скорее всего, из пулемета ШКАС одного из наших штурмовиков…
– Там, в нашем прошлом, этого типа вроде бы тоже прищучил штурмовик, только британский, – сказал я, бегло просмотрев солдатскую книжку. – Интересно, правду писали, что ему для повышения авторитета на боевой счет зачисляли наши танки, подбитые его подчиненными?
– Вполне возможно, – задумчиво промолвил Слон и тут же добавил, кивнув на тело: – смотри, Вячеслав Николаевич, он двигается…
И точно: кисть руки, на один из пальцев которой был надет перстень «мертвая голова», вдруг заскребла по земле, а веки затрепетали, приоткрываясь. И хоть я человек далеко не робкий, тут же вспомнилась повесть «Вий», а также прочие уже современные нам ужастики о зомби и живых мертвецах. При этом как опытный человек, который на войне видел бесчисленное количество убитых – как врагов, так и своих товарищей, – я понимал, что этот Виттман никак не может оказаться живым. Пуля, попавшая сзади под лопатку, прошла прямо через сердце, и кровищи под ним натекло как под зарезанным кабаном…
Все дело кончил один из бойцов Слона – как я понимаю, механик-водитель командирской машины и наш современник. Пока мы глазели на «оживающего» зомби, этот рослый широкоплечий детина габарита «славянский шкаф», не особо вроде бы и спеша, отцепил с брони боевой машины тщательно заточенную и отбитую штыковую лопату и с хряском сверху вниз вонзил ее лезвие Виттману чуть выше гортани, перерубая горло и позвоночный столб. Веки покойника при этом открылись рывком, бледно-голубые остекленевшие глаза уставились в небо, кисти рук перестали скрести по земле, и, что самое интересное – из перерубленной шеи не вытекло и капли крови. Солдат еще раз поднял лопату, прицелился, и еще одни рубящим ударом отделил от правой кисти покойника указательный палец с кольцом «мертвая голова». И опять ни капли крови, будто отточенная сталь перерубила не человеческую плоть, а мертвую деревяшку.
– Ну вот и все, товарищ генерал-лейтенант, – сказал мне боец, закрепив лопату на своем законном месте, – а вы с товарищем полковником смотрели. А тут рубить надо было со всей дури или из огнемета жечь гадину, не жалея…