– Меняй, – убежденно произнес Василий, – с Гейдрихом или без него – фашизм в любом случае обречен, зато Яков останется жив, а тебя перестанет мучать совесть из-за того, что твой старший сын вырос затравленным волчонком.
– А ты и в самом деле изменился, Василий… – произнес Сталин, пытливо, с прищуром, вглядываясь в лицо сына – ясное и мужественное. – Раньше ты не говорил мне таких слов…
– Да я изменился, – подтвердил тот, – и не только для того, чтобы радовать твою отцовскую гордость тем, что у тебя правильный сын. Знаешь, когда перестаешь пить, через некоторое время организм освобождается от проникшей в него дряни, и тогда начинаешь мыслить четко и ясно. Осознав это, я задумался: почему мы такие какие есть – ангелы и злодеи, кристально честные люди и подлецы, безоглядные стяжатели и святые бессребреники?
– Ну-ка, ну-ка, Василий… – заинтересовался Сталин, – и к какому же выводу ты пришел?
– Все мы – продукты влияния окружающей человеческой среды, – сказал Василий. – Если никаких людей вокруг нет, то взрослые дичают до обезьяноподобного состояния за несколько лет, а дети вырастают подобными Маугли. Но только это не благородные сказочные герои как у Киплинга, а люди-животные, которые бегают на четвереньках, мычат, блеют или гавкают…
– Совершенно с тобой согласен, ведь не зря же сказано, что бытие определяет сознание, – сказал Сталин. – Но хуже всего, когда неправильная человеческая среда формирует таких существ, которые на первый взгляд выглядят как обыкновенные люди, но на самом деле ими не являются. Они грамотно разговаривают, за столом пользуются ножом и вилкой, а для того чтобы погадить, деликатно уединяются в сортире… и в то же время они действуют по жизни только исходя из самых примитивных животных инстинктов: алчности, похоти, мелкой агрессивной злобы, зависти и инстинкта самосохранения. Правда, есть мнение, что одним только воспитанием такие вещи не объяснишь и наследственность в поведении индивидуума тоже играет свою роль…
– Но последнее научно не доказано, – возразил Василий, – принимая постулат воздействия наследственности на поведение без строгих научных доказательств, мы рискуем слишком близко подойти к позиции нацистов, которые все в поведении человека объясняют вопросами крови. Зато противоположный тезис лежит строго в русле марксизма и одновременно, канонического христианства, – голос Василия стал немного насмешливым, – которое учит, что свободная воля дана человеку для того, чтобы он сам мог отличить добро от зла. А тот, кто не сумел этого сделать, тот и не человек вовсе, а, как ты и сказал, человекообразное животное.