По лицу женщины, склонившейся над соседней могилой, Кройд понял, что это не галлюцинации и не индивидуальная шумовая ловушка, хотя последнее вряд ли показалось бы ему подарком судьбы. Швырнув на землю фиалки, он помчался назад. Из ближайшего видеофона-автомата позвонил Халиджу. Несмотря на то, что ему удалось вовремя вырваться из ловушки, в которую он попался, эффекты Дампера продолжали преследовать его с удвоенной прытью, поэтому в ожидании связи со Штабом спецподразделений борьбы с шумом он неверной рукой нацарапал записку, которую и сунул прямо под нос Халиджу, как только физиономия того появилась на экране. Записка гласила:
«Могила моих родителей разграблена – из нее выкачали тишину. Прикажи немедленно восстановить порядок. Участок 87, аллея 202».
Голова у Кройда разламывалась, непереваренный до конца завтрак подступал к горлу, ему казалось, что мир рушится и никакие специальные фильтры не спасут ни его самого, ни Халиджа, ни его хваленый штаб. На показанном Халиджем листочке был написан ответ:
«Тишину на участках 60–100 пришлось выкачать. Восстановление невозможно».
«Неужели, – осмелился написать Кройд, – патроны, доставленные вчера, наполнены тишиной с этих участков?»
«Все без исключения, – ответил начальник штаба, бросив на него удивленный взгляд. – Жесточайший дефицит тишины. Мы решили, что ради живых лучше слегка ущемить мертвых. Ведь и они в свое время обобрали своих потомков».
«А может, тишина в моем доме взята как раз с могилы моих родителей?»
Вместо того, чтобы написать ответ, Халидж резко отвернулся, его погоны в последний раз ослепили Кройда, и экран погас.
Где-то совсем рядом взвыла бензопила. Снабженная зубьями размером в бивень мамонта цепь резанула Стапена прямо по коленям, и он свалился на пол кабины. Ни один звук его больше не потревожил…
Ему не дано было узнать, что через несколько минут все кладбище Аболидо провалилось в Дамперову бездну. По сравнению с обрушившейся шумовой лавиной бешеный топот мчавшихся стремглав людей казался нежнейшей мелодией. Их бескровные лица сливались в одно пятно причудливой конфигурации.
За весь день никто не обратил внимания на тело директора Национальной библиотеки поэзии. Дверь в кабину видеофона-автомата была открыта, и кружившиеся в воздухе золотистые листья падали на застывшее в страшной гримасе лицо Стапена Кройда.
Перевел Игорь Крыжановский
Вечером сыпал водянистый снег, поэтому Красимир осторожно прошел по мраморным плитам перед Домом культуры, а затем взбежал по ступеням и вошел в помещения клуба «Жар». Литературная встреча только началась, в воздухе еще витало вступление, произнесенное известным молодым автором. Новоприбывший поспешил устроиться в последнем ряду зала. Затрепыхал рассказ, густо приправленный импортными словечками. Чтобы в них разобраться, требовался хотя бы карманный разговорник эсперанто. Диалоги гнулись под тяжестью восклицательных знаков и невысказанных фраз, чтец подчеркивал их картинными жестами. Персонажи шествовали по сюжету, словно в потемках большого недостроенного подземного перехода. Красимир так и не сумел вникнуть, зачем проблему лихорадочных будней современных людей нужно обязательно перенести в Космос. Мысленно извинившись перед все более распаляющимся автором, он перестал его слушать. Красимир и сам писал. И как раз в этот миг к нему снова пришла идея, впервые посетившая его на фестивале фантастики на Пирине, в мае. Она тихо, на цыпочках, присела рядом, вся в немом сиянии… и Красимир забыл, где находится.