Прошла еще одна ночь, а туманным утром нас догнал отряд из двадцати ос, которые ползли пешком, ибо влага склеила им крылышки. Нас же осталось всего семеро. Из пятнадцати миллионов!
Этот последний бой стал самым славным делом, в котором я когда-либо участвовал… и которое имел несчастье пережить.
Мы заметили врага и открыли стрельбу за мгновение до того, как они засыпали нас градом ядовитых дротиков. Мы залегли, я стал считать щелчки их пружинных самострелов. А потом мы ринулись в рукопашную, не давая им перезарядить оружие. Перебили всех до одной. Но какой ценой! Погибли все, кроме нас двоих, – три солдата, Матка третьего поколения, которая тоже дралась, один молодой Мастер и двое рабочих, неполноценные, разнополые. Они ночами спали вместе, держались нежно друг с другом, вероятно подражая мне и Королеве… Все они остались остывать вместе с трупами ос…
Убитые горем, мы стояли перед грудой мертвых тел, и я не заметил, что одна раненая в голову амазонка вдруг зашевелилась и направила на меня свое пружинное ружье.
Моя Королева поступила столь же неразумно и безответственно по отношению к династии, как и я. Моя милая безмолвная любимая заслонила меня от дротиков собственной грудью, а потом заколола мечом осу в горло. Лишь прикончив врага, она позволила себе упасть на колени. Грудь ее была похожа на игольницу.
Я выдернул жала, пытался высосать яд из ран, мне даже в голову не пришло, что и сам могу отравиться. Напрасно. Я только отложил исполнение приговора, но не в силах моих было отменить его.
Королева прожила еще несколько часов. Большую часть времени она провела в забытьи или мучимая лихорадкой, металась, хрипела, вскрикивала и стонала… Мне оставалось самое трудное – ждать.
А потом она вдруг очнулась и посмотрела на меня. Протянула руку, чтобы обнять. И, о Боже мой, она мне улыбнулась! Такой светлой и счастливой улыбкой, словно просыпалась в начале нового дня, полного красок и ароматов, дел и созидания, который обещает после заката сладкую ночь и еще – бесконечную вереницу счастливых дней, ибо не имеет конца любовь!..
Моя Королева и прежде была прекрасна. Но улыбающаяся – само совершенство. Она шевельнула губами, подавшись ко мне, и я поцеловал ее…
Потом она снова потеряла сознание, но боль уже не мучила ее. Она просто уснула, а спустя четверть часа в последний раз вздохнула в сне и перешла за ворота смерти.
Я уложил ее в ямку, вероятно вырытую червяком.
Жалкое убежище.
Долго лежал я рядом, обнимая ее, пытаясь согреть. Тщетно. Моя Королева была мертва. Остался жив только я – Король-со-Словами. А моя любимая умерла совсем безымянной. Как и все наши дети…