– Не ярись, – изрек Баян с кривой усмешкой и погладил пальцем горбинку на носу. – Признаю, что мне тоже не очень любо встречаться с тобой. Полная взаимность.
– Зачем пришел тогда?
– Служба.
За стеной послышалось тихое молитвенное пение бабушки. Колдун видимо содрогнулся при этих звуках. Я встал закрыть дверь.
– Выясню, кто такая… – сказал он будто про себя.
Я сел обратно. Он сплел руки и подался вперед, упирая взгляд остро блестящих черных глаз мне в лицо. Меня слеза прошибла, но я выдержал.
– Вот так, Евтим… Странные вести до меня дошли. Мол, бродит по Тырново особо опасная личность…
– Разве для тебя есть безопасные?
– Не опасен мне. Угрожает хозяевам моим. Особенно – Великой.
– Тогда глядите за ней старательнее.
– Глядим. Но неприятностей – не хочу, понял? Я за тебя в ответе. Раз, когда предложил тебя на пост библиотекаря. Два, когда позволил встречаться с Великой Шар. И если после всего этого ты меня предашь… не знаю пока каким образом, но найду способ… и уничтожу тебя.
– А если мне уже до лампочки, Баян?
На этот раз он смеялся долго – холодно, громко, грозно и неприятно, пока по щекам не потекли мутные слезинки. Наконец угомонился и замахал руками:
– Ладно, ладно… допустим. Только допустим, что тот… прекрасно знаешь кого имею в виду, успеет пробраться в Резиденцию и убьет Шар. Драконы покинут Тырново. Даешь себе отчет, чем сие чревато для города?
– Город останется людям.
– Именно! Так точно. Жалкое быдло, избалованные выродки – все будут предоставлены самим себе. Но нет, нетушки, они не станут работать, ни-ни. Они давно отучились это делать, забыли, что такое заботиться о себе. Я спорю на что хочешь, что через неделю все с ума сойдут от страха, разворуют и опустошат город, а затем начнут жрать друг друга. Ты этого хочешь для своего народа, Евтим?
– Все в руках Божьих, – прошептал я в ответ.
Он подскочил. Торопливо начертал перстом семиконечную звезду – целясь мне в сердце. Я скорчился от боли в груди.
– Ты жалок! – завопил колдун и задержал палец в самом болезненном для меня положении. Мое сознание заволокло туманом. – Жалкок и труслив, как всегда! А твой народ – стадо, как никогда прежде! Кто верит сейчас в твоего Бога? И кто вообще тебя, жалкого пастуха помнит!
Я застонал, и Баян сжал свои дрожащие пальцы в кулак. Медленно сел назад в кресло.
– Извини.
Я слегка покачал головой.
– Слушай, Евтим… Мы давно знакомы. Очень давно. И кажется все, что делало нас врагами, уже пустое, уже не имеет значения. Суета сует.
– Чего ты хочешь?
– Напугать тебя хотел, да. Кажется, забыл, каков ты. Твое имя… твоя слава… они всегда были больше самого тебя, больше твоих заслуг. Ты слаб. Ты книжная крыса, вот и все. Тебя все забыли.