– Да ну! Пьют со скуки и безделья.
– А то разве не горе тоже? Долго ты жил, а людей-человеков еще не знаешь, сын…
Я не стал возражать. Мы поднялись по лестнице до моих комнатушек. Я отпер дверь со смутным предчувствием, что что-то не так. Дверь от вестибюля к гостиной оказалась полуоткрытой, и через нее крадучись влетали дрожащие отблески уличной феерии – я всегда оставлял окна незанавешенными. Мы шагнули в полумрак. Бабушка первая почувствовала чужое присутствие и тихо ойкнула, как мышка в когтях кошки, прижав ладони к груди. Я толкнул дверь и от неожиданности поднял руку.
– Не смей креститься! – приказал хриплый голос из темноты.
Крестное знамение осталось незавершенным, рука моя продолжила движение по направлению к выключателю. Мы стояли на пороге и смотрели на незваного гостя, по-хозяйски расположившегося в одном из моих кресел. Он не смутился, а откинулся назад и закинул ногу на ногу. Не сказав ни слова, бабушка повернулась и мелкими шажками шмыгнула в другую комнату.
– Ты здесь без приглашения, Баян, – прошипел я. – Надо предупреждать. Лишь затем пожаловать. Зачем пугаешь нас?
– Что за мусор, который не вселяет страх? – ухмыльнулся елейно тот.
Словечко «мусор» ничего не значило по отношению к нему. Слишком безликое определение. Баян стоял очень высоко в иерархии витяков, и даже некоторые драконы его опасались.
– Кто такая? – спросил колдун, красноречиво кивая в сторону соседней комнаты.
– Что за мусор, который не знает, кто такая? – огрызнулся я в свою очередь.
– Вас и так немного. Моим ребятам все легче и легче следить за вами. Но эту – не знаю. Как-то пропустил осведомиться. Имя? Святая… кто?
– Скажем – Мария.
Колдун откинул голову и разразился громким смехом.
– У вас Мария не одна и не две, даже не один десяток! Ладно… Разберусь. Ну? Поднеси чарку гостю…
– Ты знаешь, не пью. Но не стесняйся – вон винопровод, наливай, ежели не заржавело.
– Тьфу! Эта дрянь – для черни. Где твои благородные манеры, Евтим?
– А ты бы предупредил, что наведаешься. Я бы тогда и манеры вспомнил и твой изысканный вкус бы был готов удовлетворить – сухо ответил я и устроился в кресле напротив.
Даже у себя дома я чувствовал себя неловко и неуютно в присутствии колдуна. Незваный гость хуже… хуже некого. Особенно этот. Всем своим существом я ощущал обволакивающую Баяна темную ауру. Он стар, старше даже меня, и кокон змейского проклятья около него плотнее и гуще, чем вокруг любого витяка, встреченного мною. Как витяк, он был мой антипод, как колдун-колобр – хранитель клятв, – мой враг. И вдобавок – именно ему я напрямую обязан за все свои привилегии, то бишь книги, спокойствие и доступ в Резиденцию. Ненавижу его.