Я и Рыбкина, Макс вот жениться собрался…
Придвинув к себе ближайший стул, я опустился в него и устало поднял на Старовойтова взгляд.
– Если твой план сбудется, боюсь, мои услуги станут ни к чему. Такой брак откроет для тебя многие двери кинематографа. – Как профи, я не мог этого не признавать. – Пусть я и не плохой агент, но и не самый выдающийся. А с деньгами Индиры ты сумеешь позволить себе гораздо более опытного специалиста.
– Пф-ф, скажешь тоже, – отмахнулся Старовойтов. – Куда я без тебя и Рыбкиной? Кстати, где она? Только не говори, что отпустил ее с Фельдманом.
Покачал головой.
– С Давидом у нее ничего не получилось.
– Тогда где? Или ты совсем загнал работяжку, и теперь она даже не поднимается с постели?
До боли прикусив щеку с внутренней стороны, невольно выдал:
– Никого я не загонял, просто… – язык сам споткнулся. – Просто она устала после вчерашнего.
А в следующие десять минут меня словно прорвало. Словно бывалому приятелю я выложил Максу все, умолчав только о найденном дневнике. Потому что не был уверен, что имею право рассказывать мысли Ульяны другому человеку.
– М-да, – резюмировал Макс, спустя минуту, как я закончил. Он явно долго переваривал информацию. – То бишь то, что вы, как два идиота, искрили все это время, замечал только я?
– Ничего не искрили… – словно школьник отбурчался я.
– Ага, рассказывай. Мне чуть задницу током не пропалило. Но это полбеды, когда вы наконец дошли до самого интересного, она заснула, а ты сбежал? Саня, скажи мне честно, ты придурок?
Помотал головой.
– А я думаю, придурок. Ты сейчас с ней должен быть, а не здесь. Ты хоть представляешь, что творится в женской голове, когда утром она засыпала с тобой, а проснулась одна?
Если честно, не то что не представлял, но даже приблизительного понятия не имел. В свое оправдание произнес только:
– Но мы ведь не спали…
– Точно придурок, клинический. В голове таких, как Уля, поцелуй приравнен по важности к сексу, если не сказать больше. Это же не девочка с дискотеки. Это ж Рыбкина…
Он набрал побольше воздуха, чтобы продолжить дальше, но в этот момент вернулась Индира, и вместо выговора и ликбеза по женским чувствам я услышал:
– Беги, Саня, и молись, чтобы Уля еще не проснулась. А главное, цветы не забудь. Красивые!
“Маки!” – мелькнула первая мысль.
Впрочем, как мелькнула так и пропала. Где я в Израиле отыщу эти цветы, разве что где-то неподалеку найдутся опиумные поля.
Назад в город я ехал, погруженный глубоко в себя, и совершенно не заметил, когда авто остановилось, и водитель, один из статистов съемочной бригады, кивнул на вывеску цветочного магазина: