— У меня пока всё, — сказал Хамза. — Как там у вас? К встрече готовишься?
— Машину в аэропорт отправили.
— Хорошо, до связи.
— До связи.
Китайгородцев направился в гостиную. Там не было никого. Он взбежал по лестнице, миновал коридор, чертыхнулся, не обнаружив в приемной Богданова, который должен был его подменить, и без стука вошел в тапаевский кабинет. Клиент как раз наливал себе коньяку. Анатолий увидел, как дрожат его руки. И вообще он выглядел неважно… Поднял глаза на вошедшего, посмотрел так, словно не узнал, после чего озвучил итог собственных наблюдений за жизнью:
— Да, вот оно как бывает!
И был он очень печален в этот момент.
Выпил коньяк одним махом, рюмку поставил на стол. Там из-за лежащих в беспорядке бумаг было неровно, и рюмка упала, но Тапаев этого даже не заметил, кажется.
— Я хотел спросить вас о Романе, — сказал телохранитель. — Почему его не видно? Где он?
— С ним доктор занимается. Там у них — курс лечения.
— Где?
— В гостевом доме, наверное. Ромка там пропадает целыми днями.
— А почему Вознесенский приехал? Вы его приглашали?
— Нет. Он сам. Позвонил мне и сказал, что ему необходимо видеть Романа. Что ему нужно периодически контролировать состояние своих подопечных. Я не возражал. К тому же с Романом снова начались проблемы. Сорвался. Стал колоться.
— А наркотики у него откуда?
— Не знаю. Я спрашивал — он не признался. Кто-то ему приносит, наверное. Я ведь его самого за забор не выпускаю. Там у него — старые друзья, там все налажено, там для него всегда есть доза… Но он и здесь, паразит, нашел лазейку!
⁂
Оставив вместо себя Богданова, Китайгородцев отправился на поиски Романа. Его он действительно нашел в гостевом доме, в комнате Вознесенского. Сам доктор сидел на диване в домашнем халате дивной расцветки и курил сигарету. Пахучий дым плыл по комнате. Негромко играла приятная расслабляющая музыка. «Прямо будуар какой-то», — подумал Анатолий.
Дверь ему открыл Роман.
— К вам можно? — осведомился телохранитель.
— Милости просим, — сказал из-за спины Романа Вознесенский.
Китайгородцев бросил быстрый взгляд на парня. Глаза — совсем стеклянные…
— Рома, погуляй пока! — приказал доктор властным тоном.
Парень молча вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Вознесенский, глядя на гостя, щурился, будто сигаретный дым ел ему глаза. Но это он только отгораживался от Анатолия.
А тот опустился в кресло, не дожидаясь, когда ему предложат сесть.
— Роман проводит с вами всё время, — произнес телохранитель.
Молчание было ему ответом. И — всё тот же прищуренный взгляд.
— Вроде бы под присмотром, — продолжал Китайгородцев. — И, тем не менее, он где-то опять достал дозу?