Вознесенский с демонстративным удовольствием затянулся сигаретой. А своего гостя он даже не удостаивал ответом. Как раз смолкла музыка. Одна музыкальная тема завершилась, другая пока не началась. Повисла пауза, и доктор склонил голову в ожидании первых аккордов.
— Я бы к вам не зашёл, — невозмутимо продолжил Анатолий, — если бы в жизни иногда не случались странные истории…
Грянули первые чарующие аккорды. Вознесенский от удовольствия даже закрыл глаза — и улыбнулся едва заметной улыбкой.
— С наркоманами всегда много проблем, — сказал телохранитель. — То девчонка какая-нибудь в состоянии наркотического опьянения собственную мать убьёт, то ещё какая неприятность случится…
Доктор открыл глаза и воззрился на Китайгородцева. Он даже не пытался скрыть своего изумления. Не ожидал, что здесь, за несколько тысяч километров от Москвы, кто-то напомнит ему о деле двухгодичной давности. Придвинул пепельницу, загасил в ней окурок и только после этого осведомился, стараясь не смотреть на своего странного гостя:
— Про девушку-наркоманку и про её несчастную мать — это вы к чему?
Он еще цеплялся за призрачную надежду, что это просто совпадение.
— Вы ведь знаете — к чему, — ответил Анатолий.
Значит, не совпадение. Вознесенский вздохнул.
— Очень неприятно всегда бывает обнаружить, что о тебе кто-то знает больше, чем тебе самому этого бы хотелось, — признался он.
— Зачем вы даете Роману наркотики?
— Ничего я ему не даю, — вяло отмахнулся доктор.
— Сейчас я приглашу сюда своего напарника, — сказал Китайгородцев, — и мы с ним перевернём вверх дном вашу комнату. И я уверен, что наркотики найдём.
Вознесенский посмотрел на него долгим, лишённым недавней расслабленности взглядом.
— Чего вы от меня хотите?
— Хочу всё-таки услышать ответ на вопрос: зачем вы даете Роману наркотики?
— Его надо каким-то образом удерживать в рамках.
— С помощью наркотиков?
— В определенном смысле — да. С ним надо — где таской, а где и лаской. Это — как в цирке с хищниками. Провинился — тут же получает по спине бичом. Проявил послушание — получи угощение. Всё на уровне рефлексов.
Рефлексы. Как у собаки Павлова. Китайгородцев помнил, что говорила ему Рита об отношениях Романа и доктора.
— Господин Тапаев одобряет вашу концепцию лечения? — спросил телохранитель.
Ответ он знал заранее — и всё-таки задал вопрос. Это такая тактика в разговоре — дожимать собеседника. Пока тот не будет окончательно сломлен психологически.
— Если я скажу, что — да? — не очень уверенно произнёс Вознесенский.
— То вы соврёте, — дружелюбно подсказал ему Анатолий.