— Отходим к церкви!
Он с трудом вылез из окопа и тут автоматная очередь расщепила приклад его винтовки и ранила в обе руки. Сильно потекла кровь. Михал что было сил побежал к церкви, где ему могли оказать медицинскую помощь. По дороге он обегает фашистские танки, скрываясь за домами.
У церкви он увидел убитого ротмистра Ружичку. Надпоручик Лом спешил к краю деревни, где кипел самый горячий бой. Перед церковью, куда часто падают снаряды, воин Федовчик видит надпоручика Яроша. Он стоит в окопе и стреляет из противотанкового ружья по танкам, которые идут по дороге, ведущей из Тарановки. После каждого выстрела он отводит затвор левой рукой назад, а стоящий рядом какой-то боец подал ему новый патрон.
Церковь была центром обороны. Спокойно и умело руководил из нее боем надпоручик Ярош. Он перегруппировал силы, направлял помощь туда, где она требовалась больше всего. Он знал, что ни в коем случае не должен пропустить фашистских извергов через реку.
В башню церкви ударил снаряд. Ярош инстинктивно пригнулся, сверху сыпятся куски кирпичей, штукатурка. Что-то горячее стекает с его лба на щеку. Он провел рукой по лицу. Кровь?
— Вы ранены. Дайте я посмотрю!
К нему подскочил снайпер Птачек, Ярош неохотно наклонил голову.
— Вам впился осколок в лоб, — говорит боец и пытается его вытащить. Ярош стиснул от боли зубы.
— Я позову доктора.
— Не надо! — отрубил Ярош. — Сейчас не до этого.
Редиш подает ему телефонную трубку — командир батальона.
Ярош нетерпеливо выхватил ее.
— Как там у тебя дела, Отакар?
Надпоручик докладывает полковнику Свободе обстановку. Хорошего мало. Фашисты развивают атаку в направлении центра села, церкви.
— Посылаю тебе подкрепление. Взвод Вороча. К тебе также идут десять танков.
— Понятно!
— Отступать нельзя, Ота!
— Я не отступлю! — Никто в ту минуту не знал, что это их последний разговор.
Этот диалог, находясь на батальонном телефонном коммутаторе, прослушал офицер связи надпоручик Шмольдас. У Оты нервы не иначе как из железа!
Взрыв, еще один. Башня церкви закачалась, колокольня наполнилась пылью и дымом.
Редиш лежит рядом с Отакаром на спине, глядя остекленевшими глазами в потолок. Телефонный аппарат его, разбитый на куски, валяется на полу. Ярош стиснул зубы. Ему стало ужасно жаль Редиша. Он так старался быть хорошим солдатом, так старался. Почему же смерть настигла его, Редиша? Он вспомнил об их утреннем разговоре, свои слова, что смерть не выбирает. Надо было его отослать в тыл. Он был добрым человеком и мог бы еще много сделать добра людям. Едва он подумал об этом, как в голове его мелькнула мысль о том, что каждый умерший обязательно был для кого-нибудь добрым человеком. В штукатурку над его головой ударилась пуля и, отскочив рикошетом, противно завизжала.