– Если вы так считаете, – живо отреагировал Спейд, – значит, вы выяснили недостаточно.
– Не воображайте, что мы поверим, будто вы боитесь полиции или не в состоянии…
Наклонившись вперед, Спейд раздраженно перебил Гутмана:
– Я не боюсь полицейских и знаю, как от них отделаться. Именно это я и пытаюсь вам вдолбить. Лучше всего подбросить им жертву, которую они смогут обвинить в убийствах.
– Ладно, сэр, я допускаю, что такой путь не исключен, но…
– Черт вас раздери! – воскликнул Спейд. Глаза его горели, лоб покраснел, а синяк на виске сделался багровым. – Я же знаю, что говорю. Это единственный выход. Бывало, я посылал к черту даже членов верховного суда, и мне все сходило с рук, потому что я никогда не забывал о дне расплаты. О дне, когда я должен оказаться впереди всех. Когда я пригоню свою жертву в полицейское управление и заявлю там: «Эх, чурбаны, вот ваш преступник!» И пока такое мне по силам, я могу чихать на все предписания и правила. До сих пор я еще не проигрывал, да и сейчас не проиграю. Не сомневайтесь.
Глаза Гутмана беспокойно блестели, но на лице сохранилось добродушное выражение, и голос звучал вполне спокойно:
– В вашей системе много разумного, ей-богу, много! Если бы удалось применить ее и на сей раз, я бы это только приветствовал. Но, к сожалению, в нашем случае она отпадает. Такое происходит даже с самыми лучшими из систем, и умный человек это прекрасно понимает. Я считаю, что вам достаточно хорошо заплатили за те неприятности, которые могут возникнуть у вас с полицией при отсутствии того самого козла отпущения, но, – Гутман засмеялся и развел руками, – здесь ничего не попишешь. Вы отлично ориентируетесь в любой ситуации и в конце концов сумеете выйти сухим из воды. Вы справитесь, сэр.
Спейд помрачнел, глаза его стали жесткими.
– Повторяю: я знаю, что говорю, – тихо сказал он. – Это мой город, и в нем я диктую условия. Я, конечно, могу справиться один раз. Но в следующий меня схватят за горло так, что я подавлюсь собственными зубами. Вы упорхнете в Нью-Йорк, в Константинополь или куда-нибудь еще, а я останусь тут.
– Но, наверное, вы можете… – начал Кэйро.
– Не могу, – перебил его Спейд. – И не хочу. Послушайте, Гутман, мое предложение устроит всех. Если мы не выдадим полиции козла отпущения, я готов ставить десять против одного, что рано или поздно они пронюхают о соколе. Тогда вам крышка. Швырните им жертву – они прекратят дело.
– Прекратят ли, сэр? – спросил Гутман. – Может, наоборот, активизируются? И потом, вы не думаете, что полицейские махнули на все рукой, и нам лучше не раздувать истории?