Когда я вернулся из-за города воскресным поздним вечером, Вульф уже лежал в постели. Возможно, к утру понедельника все бы и утихомирилось, кабы не разорванный чек. Оба мы прекрасно понимали, что корешок чека необходимо аннулировать и выписать новый чек, но Вульф не собирался ничего делать, пока я не попрошу, а я не собирался ни о чем просить, пока он не заговорит об этом первый. Гордость у каждого есть. Поскольку вопрос оставался нерешенным, напряженность понедельничного утра продлилась до обеда и перекочевала во вторую половину дня.
Около шестнадцати тридцати я сидел за письменным столом, просматривая старые счета и отчеты, когда в дверь позвонили.
Обычно, кроме особых случаев, посетителям открывал Фриц, но в тот день мои ноги требовали разминки, поэтому я пошел сам. Распахнув дверь, я увидел нечто, что породило в моей душе приятные надежды. Чемодан и шляпную коробку могли, конечно, купить у коммивояжера, но молодая женщина в легком персиковом платье и отлично сшитом жакете выглядела, без сомнения, не стандартно. Ее появление у Ниро Вульфа с багажом позволяло ставить десять к одному за то, что она – перспективная клиентка из другого города, а приезд прямо с вокзала или из аэропорта говорил о том, что клиентка торопится. Такая особа требовала сердечной встречи.
Помахивая шляпной картонкой, она переступила через порог, прошмыгнула мимо меня в коридор и констатировала:
– Вы – Арчи Гудвин. Вы внесете мой чемодан? Будрте так любезны.
Я подчинился, закрыл дверь и поставил чемодан у стены. Она прислонила к нему шляпную картонку, потом выпрямилась и заявила:
– Вообще-то, мне нужен Ниро Вульф, но он, конечно, как всегда, с четырех до шести наверху в оранжерее. Потому я и выбрала именно это время. Я хочу прежде поговорить с вами. – Она огляделась. – Ага, вот дверь в приемную. – Ее взор заскользил дальше, постепенно обегая комнату. – Лестница справа ведет в столовую, слева – в кабинет. Холл больше, чем я ожидала. Так вы меня пригласите?
Я никогда не встречал подобных глаз. Они были то ли коричневато-серые с желтыми крапинками, то ли коричневато-желтые с серыми, но глубокие, очень большие и быстрые.
– В чем дело? – спросила гостья.
Она явно жульничала, ибо не могла не знать о том, что любой, увидевший ее глаза в первый раз, непременно на них уставится. Она, наверняка, даже провоцировала такой эффект. Я ответил, что дело ни в чем, проводил ее в кабинет, предложил стул, сел за свой письменный стол и заметил:
– Итак, вы бывали здесь раньше.
Она отрицательно покачала головой.
– Несколько лет назад сюда приходил мой друг, и потом, я столько читала о вашем доме. – Она опять осмотрелась. – Я бы ни за что не приехала, если бы не слышала так много о Ниро Вульфе, его жизни, о вас. – Она одарила меня взглядом, и я, уже сообразив, что поймать его случайно крайне трудно, поспешил воспользоваться редкой возможностью. Она продолжала: – Я подумала, что для начала мне лучше побеседовать с вами, потому что я совсем не представляю, как говорить с Ниро Вульфом. Видите ли, я пытаюсь кое-что выяснить… Интересно… вы знаете, чего бы, по-моему, мне сейчас хотелось?