Сначала он хранил в строгой тайне то, что касалось его жизни, но потом стал все больше доверять ей, и теперь она знала о нем решительно все. За исключением того, как вылечить вирусный грипп.
– Животное тепло, – повторила она, не имея понятия, что это такое.
Он немного отстранился и сказал:
– Последний звонок, ладно? В списке остался один человек, потом я закончу.
– Ты обещаешь?
– Железно.
Но едва он протянул руку к аппарату, как телефон зазвонил сам.
Он взял трубку.
– Можешь зачеркнуть еще двоих, – не представляясь, заявил Клингер. – Билла Повелла и Джо Фокса. Они отпадают.
Кифка повторил имена специально для Дженни, и та замазала их в списке, потом Кифка вздохнул:
– Все, Авель, мы закончили. Теперь нужно приниматься за список копа.
– Так я и думал, – произнес Клингер.
Кифка назвал ему две фамилий с адресами. Клингер угрюмо проговорил их вслух, и беседа завершилась.
– Ты же обещал, один звонок, – напомнила Дженни.
– Клингер не считается.
Он опять отлепил ее от себя и набрал номер.
Ему ответил сонный мужской голос, без предисловий поинтересовавшийся, сколько сейчас времени. Кифка сообщил, что уже полдень, и человек на другом конце линии промямлил:
– Ох, дружище, я ведь до самого утра не ложился. Тот сумасшедший, который недавно вернулся из Мексики, сидел у меня в гостях, мы всю ночь пьянствовали. Впрочем, ты его, наверное, не знаешь.
– Неважно, главное знал ли он Эллен Кеннеди?
– Что за вопрос! Ведь они сожительствовали, ясно? Кифка подал рукой Дженни знак, чтобы она внимательно слушала, и медленно произнес:
Как его имя и фамилия?
Авель Клингер был бизнесменом и деловым человеком, имея к тому настоящее призвание. Только обстоятельства вынудили его временно стать преступником, и эта временность тянулась уже двенадцать лет.
А виновато во всем было телевидение. Телевидение оказалось грязным пятном, чем-то гнилостным, портившим глаза юных американцев, коварным чудовищем, поселившимся в каждом доме. Оно пропагандировало секс и садизм, курение и пьянство. Оно пожирало средства порядочных деловых людей, пытавшихся зарабатывать честные доллары в условиях, когда доходы непрерывно падали, а налоги росли. Благодаря вмешательству правительства, увеличившего дотации на лечение и отчисления в фонд социального страхования, честный труженик еще бы продержался на поверхности, если бы не проклятое телевидение.
Клингер имел собственный кинотеатр. По субботам там запускали сеансы, состоящие из двенадцати мультипликационных фильмов, одного научно-популярного и одного вестерна. В остальные дни демонстрировалось по два обычных фильма, трюковой и еще последние новости. Кинотеатр был удивительно милым, он стоял на пересечении двух улиц и уже почти сделался привычным атрибутом города, как обе местные библиотеки или районное почтовое отделение.