Мальчик кивнул.
— Расскажи мне, Паша, что ты помнишь?
— Я ведь уже отвечал ему. — И он показал на Миронова.
— Мы понимаем, но нам нужно услышать еще раз, вдруг ты что-нибудь вспомнишь.
— Все, что я помню, как будто ненастоящее какое-то. Пытаюсь вспомнить, но оно все время куда-то от меня прячется. Я был в каком-то лесу, помню, что бежал от кого-то, что нас было двое, но не помню лиц, вместо них какое-то смазанное пятно. Я помню кожаные сиденья, это какая-то машина.
— Как ты оказался там?
— Я не помню.
— Где твой дом?
— От дома надо держаться подальше, — резко выпалил мальчик.
— Почему ты так не любишь дом? Это родители с тобой сделали?
— Я не помню, чтобы у меня были родители.
— А что, если я тебе скажу, что мы нашли твоих маму и папу и они скоро придут, что на самом деле ты ходил во сне и все это тебе приснилось?
Мальчик уставился на Ингу Юрьевну и через мгновение медленно, как в бреду, начал мотать головой из стороны в сторону.
Заведующий отделением сделал шаг вперед, чтобы остановить беседу, но Миронов преградил рукой ему дорогу.
— Что она делает? — произнес врач.
— Работает. Не мешайте. Все под контролем, — бросил в его сторону МВД.
Ребенок продолжал мотать головой и, наконец, собравшись с мыслями, из последних сил выпалил:
— Нет. Я не придумал все это.
— Прости, мой дорогой, за то, что задала этот вопрос. Мы не нашли твоих маму и папу. Но зато теперь я точно знаю, что ты говоришь правду. Я верю тебе. Продолжим?
Мальчик молчал.
— Ты хочешь все вспомнить?
Он, соглашаясь, кивнул.
— Тогда давай вспоминать. Ты не устал?
— Нет. Только голова болит немного. Но это в последние дни все время.
Инга Юрьевна говорила достаточно низким грудным голосом, который очень отличался от того, которым она пользовалась в беседе с Мироновым. Там это было, скорее, кокетливое щебетание, а здесь подготовка почвы для гипноза. Слова лились и растягивались. В каждой ее фразе можно было утонуть в поисках смыслов и значений. Вся ее энергия была направлена на мальчика, на работу с ним. Она завоевывала его доверие каждым произнесенным звуком, как будто обволакивая комнату и приманивая ребенка под защиту своих теплых словесных объятий.
— Как часто тебе снятся сны?
— Постоянно, — хрипло пробормотал мальчик. — Теперь постоянно. Раньше я их не запоминал. Теперь я запоминаю картинки, как фотографии из кино.
— Ты любишь кино?
— Не знаю.
— Как это? Какой фильм приходит тебе на ум, когда ты задумываешься о кино?
— Люблю про супергероев. И старые смешные комедии.
— Где ты их видел?
— По телевизору. И в кинотеатре.
— Ты раньше ходил в кинотеатр?